Истинный принц - Хэйлоу Саммер Страница 41

– Я им признался. Они не простили меня, но терпят мое присутствие, зная, что я не могу и не хочу быть кем-то еще. Но если помогу тебе разбудить отца, я заглажу свою вину.

– Или совершишь еще одну ошибку. Гномы ведь не хотят, чтобы Король-Призрак проснулся, или я не права?

– Они думают, что мятежники никогда не смогут вернуть ту силу, которой были наделены изначально. Однако Охотник и Паучиха с каждым днем становятся все сильнее и сильнее только потому, что существуешь ты! Если будешь и дальше жить, станет хуже. И только твой отец может их остановить.

– И как он будет это делать? – спрашиваю я. – В прошлый раз у него ничего не вышло. В конце концов, они снова возьмут над ним верх и используют его силу, как и планировали изначально. И тогда все будет в сто раз хуже, чем сейчас!

– Но ведь он может и победить. Ему и тогда удалось бы, если бы я его не предал.

Теперь мне все становится понятнее, однако это не облегчает мне принятие решения.

– Даже если бы я захотела его разбудить, мне не пройти через дверь, которую могут открыть только гномы.

– В прошлый раз ты была близка к этому, – отвечает филин. – Если бы тебе удалось найти дрова, чтобы поддерживать огонь в камине, ты получила бы власть над домом. Дверь не подчинялась бы больше гномам – она подчинялась бы только тебе.

Теперь я понимаю, почему гномы были так возмущены моим поведением. Оглядываясь назад, мне немного стыдно.

– У тебя не остается времени на долгие раздумья, – понуждает меня филин. – Твои силы растут, и точно так же увеличивается мощь твоих врагов. Каждый раз пересекая границу, ты увеличиваешь лазейки и переходы. Рано или поздно император выяснит, кто виновен в возвращении его врагов. Он попытается убить тебя, а Паучиха и Охотник пойдут на все, чтобы подчинить тебя своей воле. Чем успешнее ты будешь защищаться, тем более беспринципными они будут. Так было и с твоим отцом.

– То есть ты хочешь сказать, что они могут меня усыпить против моей воли и заключить в месте, которое я не смогу покинуть самостоятельно?

– Если все остальные их уловки провалятся, то – да, так что будь начеку!

Вот пакость. К тому же я подозреваю, что сегодня совершила роковую ошибку.

– Двоюродный дед короля, – нерешительно начинаю я, – якобы хотел доставить мне удовольствие и прислал мне голову зеленого кабана. Стоит ли мне беспокоиться из-за этого?

– Голову зеленого кабана? – буквально визжит в моей голове филин. – Зеленый кабан – это не мертвое животное! Зеленый кабан – заколдованный Бог природы!

– Если это проблема, тогда скажи, как от нее избавиться.

– Забудь об этом! – вопит сова. – Если древние волшебники натравили его на тебя, его дух будет безжалостно преследовать тебя – день и ночь. От него не избавиться! Ты должна была уклониться от него с самого начала: проклятие поражает только в том случае, если принимаешь подарок и оставляешь его в доме. Ни в коем случае не делай этого!

– Ну отлично.

– Ты сделала это?

– Иначе я не стала бы спрашивать, как избавиться от кабана. Неужели я совсем ничего не могу предпринять против проклятия?

– Может, если ты освободишь Бога природы… – мрачно молвит филин. – Это единственное, что приходит на ум.

– Ладно. Как это сделать?

Филин издает протяжный хрип.

– Это божество – привидение! Если ты освободишь его из плена, оно больше никогда не оставит тебя в покое! Будет раздражать тебя всю жизнь!

– Но проклятие моих врагов падет?

– Да, – говорит филин. – Проклятие связано с рабством Бога природы.

– Тогда его освобождение кажется мне меньшим из двух зол. Как это сделать?

– Принеси кабанью голову сюда, в дом на дереве, – отвечает филин резким тоном с подтекстом вроде «но-я-тебя-предупредил». – Это будет нелегко, потому что темная магия, окутывающая Бога природы, будет противиться этому. Но если тебе удастся полностью погрузить голову в Царство призраков, то от заколдованного Бога природы отпадет все земное и его душа станет свободной. Настолько свободной, что он сможет вернуться в мир людей и стать для тебя настоящей обузой.

– Звучит выполнимо, – говорю я. – Как только моя фея вернется из города, мы этим займемся. Может, есть еще что-нибудь, что мне следует знать?

– У тебя на шее петля, и она медленно затягивается, – отвечает филин. – С одной стороны, твои враги хотят поработить тебя, с другой – убить.

– Ничего не изменится, если я разбужу своего отца. Скорее, будет только хуже.

– Да, будет. Но вместе с отцом ты сможешь выиграть эту битву, а без него у тебя никаких шансов. Таково мое мнение. Удачи с зеленой свиньей.

– Спасибо.

Я с трудом переползаю обратно на лестницу – она довольно шаткая. Понятия не имею, как мы с феей затащим зеленого монстра в домик на дереве. Но мы сделаем это, клянусь бородой наследного кронпринца! И как только я покончу с этим, мой дорогой Випольд, ты расскажешь мне, кто на самом деле стоит за коварным даром твоего двоюродного дедушки. И горе тебе, если попытаешься выкрутиться, – тогда тебе придется узнать незамужнюю женщину с плохой репутацией с ее самой худшей стороны!

Я подхожу ко второй кормушке, что возле садовой калитки, и нахожусь, мягко говоря, в крайне эмоциональном состоянии, когда в сад врывается моя добрая фея. Она с энтузиазмом сует мне под нос отломанную веточку с наполовину заплесневевшими лесными орехами, от которой, что еще хуже, несет конским навозом.

– Что это? – недовольно спрашиваю я.

– Эта веточка упала мне прямо на нос! – кричит она. – Это хороший знак!

– Как эта ветка могла упасть тебе прямо на нос, если она совершенно точно лежала рядом с лошадью, причем в самый неподходящий момент?

– Это было потом. На рынке она выскользнула у меня из кармана, и когда я ее нашла, то выглядела уж вот так. Но дело не в этом. Дело в том, что это фундук!

– Я вижу. Но мы еще не настолько бедны, чтобы питаться подобной пищей в надежде пережить зиму.

– Ты должна не есть их, а носить на себе, чтобы они защищали тебя, – с сияющими глазами говорит она. – Они установят контакт с твоими предками и будут исполнять твои желания.

Я вздыхаю, беру заплесневелую ветку и валяю ее в снегу, пока она не становится достаточно чистой. А затем прячу в карман своего лучшего пальто – с твердым намерением при первой же возможности утопить принесенное в компостной яме.

Всего через несколько секунд конюшня, где во время последнего пребывания здесь Испе́ра была размещена Онклидамия, издает ужасный грохот: на нее приземляется Львиное Сердце, печально спрыгнув в снег, и заползает внутрь убежища.

Я со всех ног мчусь туда и, затаив дыхание, подхожу к своему любимому мальчику. Он сворачивается калачиком в самом темном углу конюшни и едва приподнимает голову, когда я падаю на колени рядом с ним. С первого взгляда мне становится ясно, что его сердце разбито. Черная бестия сначала впилась в него своими острыми когтями, а теперь – когда он вернулся, чтобы провести с ней всю жизнь, – ее нигде нет.