Тень-на-свету - Анна Платунова Страница 41

– Я из Лиги.

– Ох… Проходите!

Она суетливо двинулась вперед по коридору, боязливо косилась на охотника и на меч за его плечом. Привела в гостиную, где уже ожидал осунувшийся молчаливый муж.

– Из Лиги… – шепотом пояснила она супругу, который ошалело рассматривал необычного гостя, а громко сказала: – Может, чайку?

– Нет! – отрезал Геор, а то еще немного, и у него на чай выработается такой же условный рефлекс, как на запах клубники. – Где сейчас ребенок?

Хозяева переглянулись, женщина опустила голову.

– Катюша… сейчас в своей спальне.

– Хорошо. Расскажите о ваших подозрениях.

Хотелось верить, что нервные родители, начитавшись желтой прессы или насмотревшись канала РЕН ТВ, увидели то, чего нет. Геор знал признаки подменышей, а потому сразу определит, не напрасны ли опасения.

– Она необычно себя ведет в последнее время… Все началось пару недель назад. Мы решили, что волнуется из-за ВПР. И кто только придумал писать контрольные работы в третьем классе! Моя девочка перестала спать и есть…

– Совсем?

Геор сузил глаза, уже готовясь к худшему, правая рука невольно сжалась в кулак, еще немного – и сожмется на оголовье меча.

– Да, вот знаете… Иногда проснусь ночью, зайду к ней в комнату, а она сидит на кровати, поджав ножки, расчесывает кукле волосы и тихонько напевает. Говорю ей: «Катенька, спи», а она: «Не хочу, мамочка…» А днем как ни в чем не бывало – сна ни в одном глазу, только какая-то скучненькая ходит.

Геор сжал челюсти. Похоже, все-таки подменыш.

– Потом несколько ночей подряд спит, и веселенькая, ласковая, совсем обычная. Я даже установила камеру в комнате – спит себе, обняв мишку.

Геор почувствовал, как отпускает окаменевшие мышцы. Ох уж эти мнительные мамашки! Если девочка спит хоть иногда, она не может быть нечистью.

– То не ест и не пьет. День, два… Я вся изволнуюсь, самое вкусненькое покупаю. Глоточек выпьет, говорит: «Спасибо, мамочка, я не голодная». А потом вдруг сметает все подряд, куда только помещается в нее! И хлеб, который раньше в рот не брала, и овощи…

Геор хмурился: картина была нетипичная, странная. Он бы заподозрил у девочки скорее психологическое расстройство, но он по этой части не дока. Охотник может только определить, нечисть перед ним или нет, а дальше пусть сами разбираются. Или он разберется…

– Я должен с ней поговорить.

Чутье не обманет, и если место девочки Кати заняло создание ночи, тогда… А что тогда, Геор? Он тряхнул головой, прогоняя сомнения. Вот тогда и будет думать!

Родители неуверенно переглянулись: им не нравилась экипировка Геора. И если в детской сейчас обычный ребенок, незнакомый мужчина с ремнями вокруг голого торса перепугает ее до смерти. Играя желваками на скулах, Геор сдернул с дивана плед и накинул на плечи. Оголовье меча торчало из складок плюшевой ткани, ну да и фиг с ним.

– Пойдемте со мной, я покажу.

Женщина остановилась у плотно закрытых дверей комнаты, нервно тиская одной рукой другую.

– Я так долго вас искала… Вашу… организацию… Все смеялись, крутили пальцем у виска.

Несчастная, похоже, и сама до сих пор не верила, что обратилась по адресу, а сейчас начала сомневаться, что поступила правильно.

– А если… это уже не Катя? – тихо спросила она.

– Вот тогда и поговорим!

Геор стукнул в дверь костяшками пальцев и заглянул в комнату. Маленькая темноволосая девочка сидела на полу и самозабвенно строила что-то из кубиков лего. У нее был девчачий вариант, с феечками и домашними любимцами. Охотник осторожно зашел и сел рядом. Он ничего не говорил, да это было и не нужно: чутье все сделает за него.

Катя подняла глаза, но вопреки ожиданию не испугалась, а улыбнулась:

– Привет. Какой ты большущий.

Геор улыбнулся в ответ.

– Да, вот такой вымахал. Ты играй, играй…

Перед ним сидела обычная девочка с яркой, наполненной жизненной силой аурой. Геору хотелось напоследок сказать парочку крепких слов паникерам-родителям, и он уже встал и направился к двери, но что-то его насторожило.

Если бы он прошел трансмутацию не позавчера, а хотя бы неделю назад, то не сумел бы почувствовать те малейшие эманации темной энергии, остаточные следы которой сохранились в детской. Тут явно побывала нечисть, и совсем недавно.

– Ну что? – женщина, ожидавшая в коридоре, с надеждой заглянула ему в глаза.

– У вас обычная, замечательная дочь, – на автомате ответил Геор, напряженно размышляя. – Переходный возраст.

– Но она еще совсем малышка! – всплеснула руками мать.

– Не успеете оглянуться, как вырастет, – немного невпопад ляпнул охотник. – Но я еще загляну позже, чтобы удостовериться, что все в порядке.

Женщина проводила его до двери, долго стояла на пороге, смотрела вслед. Она будто хотела спросить о чем-то, но не решалась.

Геор не ушел далеко, встал, облокотившись о липу, – отсюда открывался отличный вид на подъезд и на окна – и стал ждать.

Долго ждать не пришлось. Из подъезда выпорхнула Катя, накинув яркую желтую курточку прямо поверх домашнего костюма. Одна косичка растрепалась, но девочка только сердито откидывала со лба волосы, лезшие в глаза. Она явно торопилась. Геор тенью последовал за ней.

Катя миновала подъезд, другой и зашла в третий. Охотник за ней. Девочка, не задерживаясь, тут же нырнула в подвал – дверь оказалась открыта. Геор следом.

Подвал тянулся под всем домом и был разделен на клетушки-кладовки. Дорога между ними петляла, как в лабиринте, но маленькая Катя не сбивалась с пути, уверенно шагала вперед. Вот она остановилась у обитой дерматином двери, достала из кармана длинный ключ и открыла навесной замок.

– Ой что было! – сказала она кому-то, сидящему внутри.

До Геора долетели волны темной энергии, а в следующую секунду раздался тонкий голосок.

– Ой, а что?

Будто бы в клетушке сидела вторая Катя, такая же маленькая и испуганная. Вот только вторая человеком не была.

Геор вошел за девочкой в кладовку.

– Так, – сказал он мрачно. – Все ясно.