Из крови и пепла - Дженнифер Ли Арментроут Страница 41

Как джентльмен, Хоук проводил Дафину до ее кресла и принес ей стакан мятной воды. Чтобы не отставать, Лорен испытала приступ внезапной и необъяснимой головной боли, который быстро прошел, как только Хоук одарил ее улыбкой, отчего на его правой щеке появилась ямочка.

Не было у них ни головной боли, ни обморока. Я из любопытства отпустила чутье и не ощутила ни от одной из леди-в-ожидании ни боли, ни страдания, кроме легкой печали. Возможно, печаль вызвала смерть Малессы, хотя о ней никто не говорил.

– Знаете, что я слышала? – Дафина захлопнула веер и прикусила нижнюю губу, глядя на Хоука. – Кое-кто… – она понизила голос и растягивала слова, – стал часто посещать один из этих… – Она бросила на меня взгляд. – Один из этих притонов в городе.

– Притонов? – переспросила Тони, перестав делать вид, что двух леди здесь нет.

Я не могла ее винить. Она дружила с этими леди-в-ожидании, и хотя те прекрасно знали, что им нельзя со мной сидеть, Тони, похоже, так же развлекалась их уловками, как и я.

Дафина бросила на нее многозначительный взгляд.

– Ты знаешь, что это, – там мужчины и женщины играют в карты и другие игры.

Тони вскинула брови.

– Ты говоришь о «Красной жемчужине»?

– Старалась сказать это уклончиво. – Дафина со вздохом метнула многозначительный взгляд в мою сторону. – Но да.

Я чуть не рассмеялась над попыткой Дафины уберечь меня от знаний о таком месте. Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что я там побывала?

– И что ты слышала о том, что этот человек делает в таком заведении? – Тони толкнула меня ногой под столом. – Наверное, играет в карты? Или ты…

Прижав руку к груди, она со вздохом обмякла на стуле. Из замысловатого узла, в котором она безуспешно пыталась удержать свои волосы, выбился локон.

– Или ты думаешь, что он там играет в другие, более запретные… игры?

Уж Тони точно знала, что Хоук делал в «Красной жемчужине».

Я хотела пнуть ее… конечно, как Дева.

– Уверена, он играет в карты, только и всего. – Лорен выгнула бровь и прижала желто-красный веер к своему темно-синему платью. Контраст между веером и платьем был… ужасным, но вместе с тем интересным.

Я перевела взгляд на ее маску. На ткань уже были нашиты стразы всех цветов. Уверена, когда она закончит, маска будет выглядеть так, словно на лицо Лорен стошнило радугу.

– Если это все, чем он там занимается, то это было бы… разочаровывающе, – добавила она.

– Думаю, когда он туда приходит, то занимается тем же, чем и все, – сказала Тони шутливым тоном. – Находит кого-нибудь, чтобы… провести свободное время.

Она бросила на меня озорной взгляд.

Надо будет заменить сахар, с которым Тони любит пить кофе, крупной солью.

Она знает, что я не присоединюсь к беседе. Я не могу. Мне нельзя разговаривать с леди, и я по-прежнему не могу говорить с Хоуком или в его присутствии. Когда вчера вечером он спросил, не желаю ли я куда-нибудь пойти после ужина, я отрицательно покачала головой, и больше он со мной тоже не говорил.

Как и раньше, я не знаю, испытала ли я облегчение или разочарование.

– Нельзя говорить о таком в этой компании, – предостерегла Дафина.

Тони поперхнулась чаем, и я закатила глаза под вуалью.

– Полагаю, если бы мисс Уилла жила в наше время, она завлекла бы его в свои сети, – сказала Лорен, и я заинтересовалась. Неужели она говорит об Уилле Колинс? – И написала бы о нем в своем дневнике.

О да, она бы написала.

Мисс Уилла Колинс жила в Масадонии лет двести назад. Похоже, она вела очень… бурную любовную жизнь. Мисс Колинс подробно и откровенно описывала свои скандальные любовные связи в дневнике, который попал в Библиотеку как своего рода историческая хроника. Я сделала мысленную заметку попросить Тони принести мне этот дневник.

– Я слышала, она писала только о самых умелых… партнерах, – прошептала Дафина, хихикнув. – Если кто-то попадал на эти страницы, можно было не сомневаться, что это означает.

Я знала, что это означает.

Благодаря ему.

Я перевела взгляд на Хоука. Черные штаны и туника облегали его тело как вторая кожа, и я не могла винить Дафину и Лорен в том, что они чуть не каждую минуту смотрели в его сторону. Он был высок, с развитой мускулатурой, а меч в ножнах на поясе и еще один на боку говорили о том, что он готов не только помогать упавшим в обморок леди. К его униформе добавилась белая накидка королевского гвардейца.

Его присутствие наполняло воздух неизъяснимым напряжением, словно комната была наэлектризована. Это ощущали все находящиеся рядом с ним.

Я скользнула взглядом по его груди. А когда вспомнила, насколько она тверда на ощупь, даже без брони, мои щеки вспыхнули. В груди поселилось знакомое ощущение, отчего шелк платья показался шершавым на коже, внезапно ставшей чувствительной и горячей.

Может, какой-нибудь дурацкий веер был бы не лишним.

Я подавила стон, желая дать самой себе пощечину. Но поскольку делать этого было нельзя, я просто отхлебнула чай, стараясь смягчить непонятную сухость в горле, и опять сосредоточилась на Дафине с Лорен. Они болтали о Ритуале, и их возбужденные голоса сливались в гул. До праздника осталась всего неделя, он состоится в ночь полнолуния перед осенним равноденствием.

Их воодушевление оказалось заразным. Это будет первый Ритуал, на котором я буду присутствовать. В маске и не в белом. Большинство и не поймут, что я Дева. Ну, два гвардейца, которые наверняка будут со мной все время, наверное, выдадут меня тем, кто обратит внимание. Тем не менее, пока мой взгляд медленно перемещался обратно к Хоуку, во мне клубилось предвкушение, смешанное с неуверенностью.

В животе что-то перевернулось.

Увидев меня в маске, поймет ли он, что это я была тогда с ним в комнате? Будет ли это вообще иметь значение? Разве к Ритуалу он не поймет, что там была я? Если уже не понял.

Хоук стоял, расправив плечи, и не отводил взгляда от нашей маленькой компании. Он словно притягивал солнечный свет, который как любовница ласкал его скулы и лоб. Его профиль был безупречен, точеные линии подбородка – как у статуй, украшающих сад и фойе замка.

– Вы же понимаете, это должно означать, что он где-то рядом, – говорила Лорен. – Принц Кастил.

Я резко повернулась к ней. Не знаю, о чем она говорила и как их беседа свернула на эту тему, но мне не верилось, что она произнесла это имя вслух. Я приоткрыла губы. Кроме Последователей никто не осмеливался называть его настоящее имя, и я сомневалась, что кто-то из них вообще произнесет его в замке. Называть его принцем – это измена. Он – Темный.

Дафина нахмурилась.

– Из-за… – Она глянула на меня. – Из-за нападения?