Ведьмина звезда. Дракон Памяти - Елизавета Дворецкая Страница 41

– Только за пивом все время кубок протягивал, – язвительно вставила Борглинда. – Он очень любит теперь, когда кто-то поднимает обетный кубок – есть случай выпить. А сам он когда что-нибудь в последний раз обещал? Не то что фьяллей – крысу бы у себя в амбаре пришиб, а то Мальфрид все жалуется, что от них житья нет! Дожидайся! И ты, Хагир, хочешь его вытащить в поход? Ха! Да ты скорее остров из моря вытащишь! Брендольв еще семнадцать лет назад навоевался, ему по горло хватило, а его сын еще мал.

– Но не все же такие!

– Мы дали клятву Хеймиру конунгу, что не вступим ни в какую войну с фьяллями без его согласия, – окончил Даг. – Разве что они сами явятся к нам сюда. Но этого пока не случилось. И я посоветовал бы тебе и твоим людям подождать, пока это произойдет. Тогда мы дадим им отпор с полным правом.

– Тогда будет поздно!

– Зато сейчас – слишком рано!

– Значит, ты не пойдешь? – Хагир в упор глянул на Дага.

– Нет. – Даг качнул головой. – Я связан клятвой. И здравый смысл говорит против этого похода. Ты не соберешь достаточно людей. Разве что с тобой пошел бы Медный Лес. Там есть люди. И, в отличие от наших, они сильны и уверены в себе. В Медный Лес фьялли не совались, а если совались, то бывали биты.

– В Медном Лесу правит Вигмар Лисица, – добавил Гельд. – Вигмара зовут хёвдингом Медного Леса, хотя его, конечно, никто не выбирал. Он в дружбе со всей тамошней нечистью, говорят, на пир Середины Зимы к нему в дом приходят тролли целыми семьями. Рассказывали про одного великана, который был приглашен на пир, но сумел просунуть в дом только голову, так что ему ковшами из котла закладывали в рот кашу…

Тюра, Аста и трое детей Дага фыркнули от смеха и зажали ладонями рты.

– Гельд, ты опять! – с упреком крикнула Борглинда. – Сейчас не время, придержи свои саги до вечера! Сейчас мы говорим о деле!

– Я говорю о деле! Простите, отвлекся! – Гельд потряс головой, вытряхивая некстати заскочившую сагу, виновато улыбнулся и тайком подмигнул.

И Тюра беззвучно засмеялась, чувствуя себя самой счастливой женщиной на земле. Какой же замечательный человек ей достался! Никакой другой мужчина на свете не сумеет так ловко облегчить шуткой трудный разговор и встряхнуть хмурых, злящихся друг на друга собеседников. Только он, Гельд Подкидыш, подкинутый богами всему человеческому роду, как он сам про себя говорит. Никакие прошлые беды, в избытке им перенесенные, не замутили его веры в счастливое будущее; вокруг него все спорят и злятся, а он улыбается и ищет выход. Одним своим видом он как будто внушает: не злитесь и не отчаивайтесь, дороги жизни не кончаются никогда. Всегда что-то продолжается, движется, а в движении – жизнь и, значит, надежда на лучшее. С Гельдом не страшно ничего. Это умение видеть светлое небо есть его главное богатство, а не корабли, товары и усадьбы.

– Так вот, о Вигмаре Лисице очень даже стоит подумать! – продолжал Гельд. – Ему ничего не стоит собрать войско – только свистнуть.

– И тролли придут? – фыркая, спросила Аста.

– Еще как придут! С кремневыми копьями и собственными острыми зубами! Так вот, если Вигмар Лисица согласится пойти с вами против фьяллей, то ваши надежды на успех сразу вырастут вдвое или втрое. Ты ведь много раз слышал вопрос: а кто возглавит поход? Людям нужен достойный вождь. Конечно, ты и Бергвид – это хорошо, вы оба очень достойные люди. Но у него пока что нет ничего, кроме родства и некоторого внешнего сходства со Стюрмиром. Все его подвиги впереди, а под залог будущего урожая, знаешь ли, деньги ссужают крайне неохотно. У тебя есть за плечами несколько достойных дел, но этого маловато. Победы одерживаются тогда, когда в них заранее уверены, когда люди верят в удачу своего вожака. Если Даг отказался, то Вигмар нас выручит. Его имя связывают с битвами в Пестрой долине и с Битвой Чудовищ, в нем сила и слава прежнего Квиттинга. Правда, его нелегко будет вытащить из дома, но отчего же не попытаться?

– И сколько ему лет? – надменно осведомился Бергвид. Его задело то, как Гельд отозвался о нем самом. – Он еще держится на ногах без клюки?

– Ему чуть больше сорока, – спокойно ответил Гельд. – И он держится на ногах крепче иных двадцатилетних. Значительно крепче.

Это был намек на самого Бергвида, которого тот предпочел не понять.

– Не знаю, какую пользу принесет какой-то повелитель троллей, когда у людей есть настоящий законный конунг, – ответил он. – Кто он родом, этот Вигмар Лисица? Боги избрали меня, чтобы мстить нашим врагам, и ничего не сказали ни про какого Лисицу. Я надеюсь, мои родичи все же пойдут со мной, если не хотят заслужить славу боязливых.

И он посмотрел на Дага. Даг глубоко вдохнул и крепко сжал могучий кулак. Поначалу он, привыкший любить и ценить родню, больше самой Борглинды обрадовался, что нашелся ее родич, сын Даллы, который пятнадцать лет считался пропавшим. Но вскоре радость угасла: с каждым днем Бергвид нравился Дагу все меньше и меньше. Волосы бывшего раба едва отросли до плеч, а он уже усвоил надменные и горделивые привычки и на родню смотрел свысока. «В восемнадцать лет нетрудно вообразить себя серединой мира и великим героем, призванным богами на подвиги! – говорил об этом Хельги хёвдинг. – Вспомни хотя бы Брендольва! Многие через это проходят. И особенно если переживут такую перемену – из свинарника на почетное сиденье, с соломы на перину! Со временем он поймет, что один человек, будь он хоть родным сыном бога, ничего в больших делах не решает».

Со временем-то поймет! Но пока общаться с наследником Стюрмира было трудно: он видел обиду в самом невинном слове, а сам беззастенчиво рассыпал вокруг оскорбления, считая это своим правом. Приобрести всеобщую любовь таким путем невозможно, но Бергвиду она совершенно не требовалась. А простонародье, как замечал Даг, скоро стало смотреть на Бергвида с благоговейным уважением, видя в его надменности признак высокого духа.

Создавалось впечатление, что сам Бергвид очень мало беспокоится об успехе дела, которое ему предстояло возглавить. Но Хагир, переварив неудачу с попыткой уговорить Дага, стал думать о другой возможности найти вождя, подсказанной Гельдом, – о Вигмаре Лисице. Пятнадцать лет назад, когда квитты дважды разбили войско фьяллей с самим Торбрандом конунгом во главе, их вели двое: Ингвид Синеглазый и Вигмар Лисица. В отрочестве Хагир несколько раз встречал его и смутно помнил. Если во главе нового войска встанет племянник Ингвида Южного Ярла и рядом с ним Вигмар Лисица, воплощение непокорной силы Квиттинга, то и нынешние квитты почувствую себя равными тем, что бились пятнадцать лет назад. Отцам, дедам, старшим братьям… самим себе, только молодым, полным горячей любви к родине, сил и веры в себя. А многим, хотя бы тому же Брендольву сыну Гудмода, до себя, молодого и отважного, было еще дальше, чем до деда и прадеда. «Я тебя верну! – думал Хагир, глядя на Брендольва, соседа и тоже дальнего родственника через жену Мальфрид, – толстого, как жаба, с брюхом, где плескался целый котел пива, и равнодушно-веселыми глазами. – Я тебя вытряхну из этой жабы, в которую ты забрался, и заставлю вспомнить о прошлом. Я тебя заново научу любить доблесть и свободу!»