А-Прогрессор - Александр Зайцев Страница 41

Подул резкий боковой ветер. Арнитиус зябко поежился. Погода менялась, пора было заканчивать эти рыболовные посиделки. Бросив последний взгляд на пруд, корабел замер…

Сперва ему показалось, что он бредит. Затем он решил, будто на середине пруда ветер дует в другую сторону. Но, приглядевшись к волнам, вдруг понял, что это не так — ветер везде дул в одном направлении.

Но то, что сейчас наблюдал Арнитиус, не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Эта нелепая игрушка, этот ущербный кораблик — его ветром должно было прибить к правому берегу. Но этого не происходило! Суденышко неожиданно расправило свои паруса, и детская игрушка уверенно скользила по воде прямо к нему. Эта игрушка плыла почти против ветра! На самом деле угол по ветру был едва в сорок пять градусов, но Арнитиусу сейчас казалось иначе…

Как завороженный, молодой корабельный мастер смотрел на приближающуюся к нему игрушку со странными парусами. Ни одна ладья, даже восточные драккары, не могла идти против ветра! Да что говорить о них, даже про великие корабли прошлых лет никто не упоминал, что были способны ходить против ветра! А это грубообтесанное полено — а именно так, по большому счету, и было: просто немного обработанное полено да две мачты с треугольными парусами — умудрялось плыть прямо к нему… И это при сильнейшем боковом ветре!

Арнитиус не зря считался хорошим мастером: он не только строил ладьи, он даже целый год провел на верфях республики, перенимая опыт западных судостроителей. И он как никто другой понимал, что видит сейчась чудо, ниспосланное ему ангелами. Наверное, не мальчишка запускал это чудо в пруд, а ангел небесный.

И только когда игрушка на полном ходу ударилась о берег, накренилась и у нее обломилась эта нелепая задняя мачта, только тогда Арнитиус осознал, что перед ним не видение, а реальный предмет.

Корабел встал на колени перед игрушкой. Только сейчас он обратил внимание на еще одно несоответствие. Длина передней мачты у кораблика была равна длине его корпуса! Невообразимая глупость, так нельзя строить даже игрушки, суденышко же в любой момент может перевернуться! Арнитиус набрал полные легкие воздуха и подул на вершину этой нелепо непропорциональной мачты. По всем правилам игрушка должна была сразу перевернуться, но она опять повела себя не так, как предполагал мастер. Вместо того чтобы упасть парусами на воду, суденышко только качнулось, но, как только он перестал дуть, сразу вернулось в прежнее положение.

Ухватившись за верхнюю мачту, Арнитиус решил вытащить кораблик из воды и рассмотреть его поближе. Однако как только он дернул немного посильнее, мачта сразу оказалась в его руках. Игрушка была настолько непрочной, что от малейшего рывка развалилась на части. Опасаясь порвать многочисленные веревочки, которые связывали парусную конструкцию с обструганным поленом, Арнитиус с руганью полез в холодную воду, иначе до корпуса суденышка с крутого берега было не дотянуться. Едва мастер взялся за кораблик, то сразу ощутил, что его корпус весит слишком много для деревяшки. Выбравшись на берег, он перевернул игрушку вверх дном. Его взгляду предстало лезвие бронзового топорика, лишенного топорища и просто воткнуто в дно кораблика! Вот отчего он показался таким неестественно тяжелым!

Корабел вытащил все детали суденышка на берег и принялся внимательно их рассматривать. Сперва он приделал обратно переднюю мачту, потом ножом вырезал аналог сломанной второй и установил все на нужные места. Затем еще битых три часа разбирался в хитросплетениях различных веревочек. И чем дольше он держал в руках этот кораблик, тем больше понимал его устройство. Да, игрушка грубо сделана, можно сказать, одним топором. Но Арнитиус явно заблуждался, полагая, будто паруса кораблика имеют такую форму из-за того, что у мальчишки, его сделавшего, не было больших кусков ткани. Поставив парусное снаряжение, как запомнил, Арнитиус удивленно засмотрелся на конструкцию. Треугольные паруса не были ошибкой мальчишки. Мастер еще не понимал, почему они имеют именно такую форму, но одно несомненно: мачты, крепления на корпусе, веревочки — все было почти идеально подогнано для использования именно такой парусной формы. Очень аккуратно и бережно корабел поднял игрушку и побрел к своему дому. Темнело…

На следующее утро, едва взошло солнце, Арнитиус уже был на том же самом берегу. Только в его руках были уже две игрушки. Одна — брошенная вчера незнакомым мальчонкой, другая — из детства самого корабела: тоже в локоть длиной моделька ладьи, которую он получил в подарок от отца в двенадцать лет. Этот кораблик, в отличие от найденного вчера, был сделан просто великолепно. Даже дерево было заботливо просмолено, а прямой и широкий парус нес рисунок с парящим соколом. У этой игрушки даже имелись весла, вырезанные из веточек. Но сегодня эти весла корабел оставил в избе. Все же не играться он пришел на пруд, хотя и возникало у него иногда желание взять отцовский подарок и пойти пустить его, но Арнитиус уже взрослый — засмеют.

Сегодня ему было все равно, как на него посмотрят: он шел работать. Почти всю ночь мастер не спал, смотрел на этот нелепый кораблик, разбирал его нехитрую конструкцию, а потом собирал вновь. Лишь под самое утро его сморил сон. Сейчас же Арнитиус едва не бежал проверить — не почудилось ли ему вчерашнее.

Встав на берегу с наветренной стороны, Арнитиус аккуратно и осторожно спустил на воду две игрушки, выровнял их по ветру, перечеркнул свою грудь жестом стрелы, глубоко вздохнул и отпустил кораблики в плавание. Вначале все шло так, как и думал корабел. Отцовский подарок, набрав полотном прямоугольного паруса ветер, намного охотнее побежал по мелким волнам пруда, оставив далеко позади неказистую поделку, которая была к тому же намного тяжелее из-за обуха топора, что торчал у нее снизу. Но вот ветер немного усилился. Игрушка-ладья, набрав свой максимальный ход, уверенно шла к противоположному берегу. Грубая поделка же все набирала и набирала ход. Начав свой путь намного медленнее, она постепенно сравнялась в скорости с ладьей, но не остановилась на достигнутом и шла все быстрее и быстрее. На середине пруда два кораблика поравнялись. А в берег подобранная вчера игрушка стукнулась первой, на пять корпусов опередив отцовский подарок. Четыре раза мастер повторял этот эксперимент. И лишь один раз, когда ветер был особенно слаб, игрушка-ладья смогла прийти почти одновременно со своим противником. Чем сильнее дул утренний бриз, тем увереннее обгоняла вчерашняя находка игрушку его детства.

На этом свои опыты Арнитиус не прекратил. Сперва он попробовал пустить оба кораблика строго против ветра, ни один из них и не подумал плыть вперед. Может, ему померещилось вчерашнее? Корабел спускал суденышки на воду раз за разом, но безуспешно — не плыли игрушки против ветра, и все тут. С досады мастер плюнул, оставив их плескаться в воде, достал завернутый в холстину завтрак и устроился на берегу — перекусить и подумать. Мелкие волны били о борта игрушек, постепенно разворачивая их параллельно суше. Все шло в полном соответствии с законами природы. Ладья полностью развернулась и стала наваливаться боком на бережок. А вот «находка» повела себя иначе. Едва ее корпус развернулся по ветру на пятьдесят градусов, как натянулись веревочки, треугольный парус, в котором житель Земли с легкостью узнал бы бермудскую конструкцию, немного отклонился, тут же наполнившись ветром, и медленно и неторопливо это поленообразное двухмачтовое недоразумение заскользило по глади пруда. Что, впрочем, тоже было в соответствии все с теми же законами физики. Недоеденная краюха хлеба выпала из открытого рта корабельного мастера…