Фехтмейстер - Владимир Свержин Страница 41

Как ни пытался Николай II убедить себя в обратном, но более всех находившихся здесь офицеров и нижних чинов его интересовала участь лежащей в отдельной палате фрейлины Анны Вырубовой, сильно пострадавшей в недавней железнодорожной катастрофе. Обойдя все прочие палаты и сочтя императорский долг милосердия исполненным, Николай II поднялся этажом выше, туда, где под охраной преображенцев находилась наперсница императрицы и задушевная подруга всего их семейства.

Увидев государя, лейб-гвардейцы отсалютовали ружьями, гулко опустив приклады на пол.

— Вольно, вольно! — махнул рукой венценосный шеф полка, чуть заметно морщась. — Не шумите, не тревожьте Аннушку.

Он прошел мимо преданных ему великанов-усачей и отворил дверь. Кроме самой фрейлины в комнате находился Старец, методично намазывающий вязкой бурой смесью колени фрейлины. Заметив императора, Анна Вырубова схватилась за край тумбочки, словно намереваясь подняться. Распутин встал, по обычаю кланяясь императору в пояс.

— Здравствуй, батюшка!

— Как самочувствие Аннушки? — отводя целителя чуть в сторону, поинтересовался государь.

— С утра боли сильные были, — покачал головой Григорий. — Ну а теперь хоть танцуй.

— Ну, танцевать-то, положим, рановато, — печально улыбнулся император.

— Отчего же? — Распутин гордо расправил плечи. — Разве Спаситель не поднял Лазаря из могилы? Коли в божью силу верить, всякое чудо статься может. Ну-ка, Аня, подымись-ка на свои резвые ножки!

Вырубова удивленно поглядела на Старца, но не посмела перечить. Она опустила ноги на ковер, устилавший пол подле ее ложа, и неожиданно для себя спокойно поднялась.

— Ну что, болит где-нибудь или тревожит?

— Нет! — ошеломленно проговорила фрейлина, не спуская с божьего человека влюбленного взгляда.

— Вот и славно. Два-три дня еще полечишься, и лучше прежнего станешь. С лошадью взапуски бегать сможешь!

— Это чудо! — выдохнул Николай II.

— Божья воля приходит в мир через меня. — Распутин поднял вверх указующий перст.

— Любую награду проси! — Царь развел руками.

— Не мне награда, но Господу! — воздев очи к лепному потолку, вещал Старец. — Что ему злато и все царства земные? Но ежели вопрошаешь ты, чем воздать Спасителю, отвечу: нет мне иной корысти, кроме как счастье твоего дома да польза родимому Отечеству. И чтоб лик Господень не отвернулся от вас, прошу тебя, государь мой, вели отдать в мою власть ведьму Лаис Эстер. Во всем свете никому, кроме меня, не совладать с ней. От козней ее и тебе, и царству твоему многие беды проистекают.

Николай II взял целителя под руку и заговорил тихо, стараясь, чтобы разговор их не достиг чужих ушей.

— Пойми меня, Григорий. Мне самому эта ведьма досаждает, я рад буду избавиться от нее и, конечно же, не премину исполнить твою просьбу. Однако не сейчас. Так надо… — Император замялся. — Следует повременить. Это для нашей безопасности.

— Господь вручил тебе царствие, ибо ведома ему сила твоя, — покачал головой старец. — Меня ж он привел из дальних мест к царскому двору, дабы хранил я тебя, семейство твое, а с ним и всю Россию. Не станет меня — и царству не выстоять, и всем вам конец придет. Россия кровью умоется да крапивой утрется. Все замыслы твои — суть человечьего разумения плоды. Мои же — божьей десницей начертаны. Ты царь — тебе решать. Я же вновь говорю: отдай мне ведьму. Не завтра, не днями, а нынче же! — Старец умолк, затем, выдержав паузу, вновь обратился к императору: — Ну что, отдашь ли?

— Да, — склонил голову Николай II.