Полуночный Сокол - Дэвид Геммел Страница 40

Персис сидел задумавшись.

— Придумал! — неожиданно прошептал он.

— Что? Как вернуть акробатов?

— Нет! Как собрать полный стадион. Мы должны устроить представление специально для гатов и показать то, что понравится именно им.

— К примеру, говорящую овцу?

— Посерьезней, мой друг, — упрекнул Персис, — кельтоны вовсе не такие варвары, как нам нравится думать. У них изумительные работы по металлу, а культура — древнее нашей.

— Очень может быть, — согласился Норвин, — однако подумай, мы — раса воинов, но даже когда здесь проводятся смертельные поединки, зрителей-гатов всегда немного.

— Знаю, зачем им платить за то, чтобы увидеть, как один завоеватель из Города борется с другим. А вот будут ли они приходить, чтобы увидеть, как гат сражается с завоевателем?

Норвин с минуту помолчал.

— А об этом стоит подумать, — прошептал он.

Судья Хулиус Марани скучал. Он делал вид, что внимательно слушает представленное ему дело, в ходе которого молодой гатский фермер пытался доказать, что гражданин Камня обманом захватил его земли. Дело было хорошо подготовлено, и поскольку гражданин Города уже дал Хулиусу огромную взятку, исход дела был предрешен. Этот гат просто дурак. Хулиус приглашал его домой и намекал ему и так и эдак, что тот должен дать взятку, но фермер, как и остальные дикари, не имел ни малейшего понятия о том, как разрешаются споры в цивилизованном обществе. Вот и сейчас стоит и рассуждает о справедливости и честности в бизнесе.

Хулиус из чистой вежливости дождался, когда гат закончил выступать, и вынес приговор в пользу гражданина Города. Гат стал выкрикивать проклятия, и Хулиус приказал страже увести его, приговорив за дерзость к двадцати ударам плетью.

После небольшого оживления скука, словно саван, снова окутала его душу.

Являясь верховным судьей Гориазы, Хулиус Марани получал одну пятую от общей суммы уплаченных штрафов и был бы достаточно богат даже без многочисленных взяток. Он заказал в Тургоне партию мрамора, чтобы выстроить приличный дом в южной части порта. У него была терпеливая жена и красивая любовница-гатка, и куда бы он ни поехал, везде к нему относились с уважением и учтивостью. Многое изменилось с тех пор, когда он целыми днями работал в тесной конторе в Камне за одну восьмую серебряного в день. Хулиус проработал так почти два года, пока не наметил свой путь к Деньгам и славе.

Во время длительных перевозок по морю соленая вода повреждала часть тканей, и они становились непригодными для продажи. Впоследствии испорченную ткань просто выбрасывали, и она валялась возле складов. Однажды Хулиус натолкнулся на рулон восточного зеленого шелка и обнаружил, что серьезно повреждены лишь внешние слои рулона, а в центре ткань в превосходном состоянии. Он продал тот шелк и получил первую прибыль. За месяц подобных махинаций он накопил в десять раз больше, чем получал в конторе, и наладил множество полезных связей с представителями местной промышленности. Однажды ночью, когда Хулиус рылся в тюках с поврежденным товаром, его приметил капитан судна, отозвал в сторонку и предложил работать вместе. При перевозке почти всегда допускался небольшой процент повреждения товара, и за небольшую мзду капитан согласился смешивать качественный товар с подмокшим.

Это предприятие принесло прекрасные плоды.

За год Хулиус смог сделать первый взнос за земельный участок и начать строительство дома. Его жена, Дарния, пребывала в восторге от растущего благосостояния, в отличие от работодателей Хулиуса. Однажды, когда Хулиус следил за погрузкой хорошего списанного товара в повозки, они нагрянули с десятью караульными.

Капитана арестовали вмести с Хулиусом и через четыре дня повесили, так как у него не было высокопоставленных друзей. Хулиус же, вкладывавший часть прибыли в политическую карьеру кузена жены, который к тому времени уже занимал высокий пост в правительстве Джасарея, выкрутился. Работодателям была уплачена оговоренная сумма, а Хулиусу предложили пост верховного судьи в Гориазе. Сейчас вожделенное богатство было совсем близко, хотя значительная часть средств до сих пор отсылалась влиятельному родственнику Дарнии.

Теперь же, несмотря на богатство и необременительную работу, Хулиусу до смерти надоела Гориаза с бесконечными мелкими делами: супружескими спорами, нарушениями условий контракта, претензиями на землю и раздел территории. Он всем сердцем тосковал по обеденным залам и увеселительным заведениям Города, творящим чудеса шлюхам, божественным блюдам из кухонь самых разных народов.

Хулиус взглянул на список дел — еще одно слушание, и он сможет пойти к своей любовнице.

В новое здание суда вошли трое, поклонились возвышению, на котором сидел Хулиус в белой мантии судьи, и заняли свое место у правой из двух резных кафедр. Хулиус узнал гладиатора Свирепого и владельца цирка Персиса Альбитана. Между ними стоял молодой юноша-гат с золотистыми волосами и глазами разного цвета. Отворилась дверь в глубине комнаты, и вошел Кровавый Монах. Он не поклонился возвышению, а просто прошел к левой кафедре. Хулиус заметил удивление на лице Персиса Альбитана и почувствовал, как в животе нарастает комок.

Судья взглянул на лежащий перед ним документ и начал оглашать его содержание.

— Регистрация чужеземца Бэйна для участия в демонстрации военного искусства в цирке Оризис, — прочел он вслух.

— Кто ручается за этого человека?

— Я, — заявил Персис Альбитан.

— А кто свидетельствует его добрую волю?

— Я, — торжественно произнес Свирепый. Хулиус взглянул на Бэйна:

— А ты, Бэйн, клянешься уважать священные традиции мужества и…

— Я протестую, — заявил Кровавый Монах. По вискам Хулиуса побежал липкий пот.

— На каком основании, брат?

— На законном. Племенам гатов запрещено носить оружие за исключением тех случаев, когда они являются разведчиками и состоят на службе Городу.

— В самом деле, — произнес Хулиус, радуясь, что дело может быть разрешено так просто, — в таком случае…

— Бэйн не гат, — перебил Персис Альбитан, — он из племени ригантов и рекомендован мне капитаном караульной службы Оранусом из Ассии. Поскольку он ригант, то не подчиняется гатским законам.

Хулиусу стало дурно, и он озабоченно взглянул на Кровавого Монаха.

— Даже если так, — возразил монах, — этот человек — варвар, и любой честный гражданин должен считать ниже своего достоинства нанимать его в качестве гладиатора.

— Можно утверждать, что гладиаторские бои вообще ниже достоинства человека, — заявил Персис, — но это не противозаконно. Следовательно, я со всей учтивостью прошу, чтобы возражение было отклонено. Не существует закона, запрещающего гражданам Города нанимать чужестранцев, и доказательством тому — чужестранные гладиаторы прошлого и настоящего.