Савойская терция - Чёрный Лев Страница 40

– Я хорошо знаю, что нет ничего неприступного и мы можем потерять Сиену. Но лучше сто тысяч раз умереть, если не остаётся ничего иного, чем произнести это ненавистное и позорное слово «Сдаюсь!» – гневно потрясая мечом, но всё же, оглядываясь на своих швейцарцев и гасконских аркебузиров, французский военачальник Блез де Монлюк отмёл все требования о сдаче, исходившие от лучших, самых богатых граждан Сиены.

Пьеро Строцци пошёл ещё дальше, и приказал изгнать из города всех, кто не мог защищать город с оружием в руках или был бесполезен при обороне.

Получив такую поддержку, члены Сеньории из плебеев, постановили:

– Мы погибнем сами и собственноручно истребим своих детей, но не сдадимся!

Был избран комитет из четырёх членов Сеньории, на который была возложена задача избавить город от лишних ртов.

– К Госпиталю Санта Марии делла Скала! – воскликнул, неожиданно обретя решимость и воинственность, богатый торговец специями и пряностями Николо Боргезе. – Там много подвизается нищего сброда, выпрашивая милости, подачки и подаяния!

У Госпиталя и расположенного через площадь Кафедрального собора, был лагерь беженцев из окрестных селений, надеяшихся найти спасение за стенами города. Когда туда пришли солдаты, плач и крики разнеслись по всему городу. Слабое сопротивление монахов ордена Святого Иеронима было быстро сломлено, и из города изгнали 250 детей моложе 10 лет, и около сотни одиноких, в основном старых и больных женщин.

– Вешать каждого, кто попытается доставить в город продовольствие! Убивать всех, кто попытается покинуть город! – издал свой приказ Джан Джакомо Медичи, получив на это одобрение от императора Карла V и от герцога Флоренции Козимо I Медичи.

И эта скорбная процессия женщин и детей, была атакована испанской кавалерией. Уцелевших, разбежавшихся по лесам и оврагам было мало, и они ещё несколько дней бродили между стенами Сиены, куда их не пускали, и между осадным лагерем, где их безжалостно убивали, медленно умирая от голода.

Один из сиенцев, Аллессандро Джироламо Соццини, ничего не сделавший, чтобы защитить женщин и детей, не осмелившийся выйти и погибнуть вместе с ними, пытаясь вызвать слезы и жалость, писал в своих мемуарах: «Это зрелище, любого бы повергло в трепет. Я заплатил бы 25 скуди, чтобы не видеть этого. В течение трёх дней, я не мог ни есть, ни пить». Вот так богач, не жалея, всё мерил золотом, лишь бы не видеть этого ужасного зрелища, и всего три дня не ел и не пил, когда под стенами Сиены умирали от голода сотни женщин и детей.

Джан Джакомо Медичи не атаковал. Хорошо извещённый о запасах продовольствия в городе и наличии ртов, он решил взять город измором, истребив его население голодом.

Но все сиенцы, в ожидании штурма, без различия сословий работали над возведением укреплений. Даже благородные дамы, составив свои отряды, соревновались с отрядами проституток – кто больше пренесёт в корзинах земли.

Холодало, землю сковало первыми заморозками, и на рассвете, Альваро, выйдя из дома, зябко передёрнул плечами. Снова ночью кто-то попался при попытке проникнуть в Сиену, и в окружение нескольких праздных зевак, под их улюлюканье, смех и издевательства, его вешали на берегу реки Трессы. Деревья там, под тяжестью трупов, уже сгибались до земли, и остряки нарекли это место «фруктовым садом императора».

Вечером снова, неожиданно и из неоткуда, появился его осведомитель, и сообщил, что в Сиене хлеба осталось мало, что в семьях бедняков уже едят крыс, котов, ворон и траву. Трупы сотнями сбрасывают со стен и закапывают под строящимися укреплениями.

Но сиенцы не сдавались, безжалостно изгоняя из города всё более и более лишних ртов. Судьба этих несчастных была ужасна – людоедство, поедание трупов, или медленная смерть от голода между лагерями противоборствующих сторон.

В феврале 1555 года, с согласия короля Франции Генриха II, Сеньория Сиенской республики отправила парламентёров к герцогу Флоренции Козимо I Медичи.

– Мы просим Вас, проявить милосердие. Мы согласны принять и содержать в Сиене Ваш гарнизон, но только Ваш, не испанцев! Мы согласны признать Ваше покровительство над Сиеной, но Вы должны пообещать нам, сохранить наши свободы, независимость и самоуправление.

Ловкий политик герцог Козимо Медичи, пытался подавить послов Сиены демонстрацией своей мощи и силы. По всему пути их встречали выстроенные войска швейцарцев и германцев. Эскорт, из более чем тысячи закованных в броню кавалеристов, которыми командовал Франческо, его старший сын, сопровождал их. В Зале Церемоний было тесно от собравшейся там, в доспехах, воинственно вооружённой, тосканской знати. На почётном месте стояли представители Испании – губернатор Миланского герцогства Ферранте Гонзага, вице-король Неаполя кардинал Педро Пачеко Ладрон де Гевера и вице-король Сицилии Хуан де Вега.

Но судя по их речи, ему не удалось сломить и поколебать послов Сиены, они не оставили своей дерзости и заносчивости! Не изъявляют покорности! По-прежнему смотрят на него с вызовом! Герцог Козимо вскипел, и злобно оскалив рот, уже готов был отдать приказ о казни послов, но его сдержал кроткий взгляд, нежная улыбка, и мягкая, прохладная рука его любимой жены Элеоноры. ^[102]

Сменив оскал на фальшивую любезность, герцог стал ходить вокруг послов, словно коршун раз за разом сужая круг.