Ответный удар - Гарри Тертлдав Страница 40

— В настоящий момент избавление от ящеров не является единственной нашей задачей, — заявил Шигенори Того.

— Что может быть важнее? — сердито поинтересовался Риббентроп.

Он, конечно, пучеглазый, напыщенный дурак, но для разнообразия Молотов с ним согласился.

— Нам следует подумать о будущем, — проговорил Того. — Вне всякого сомнения, у вас есть пленные ящеры. Вы не заметили, что они все самцы?

— А какого еще пола должны быть воины? — удивленно спросил Черчилль.

Молотов не разделял викторианских взглядов англичанина на данный вопрос: женщины пилоты и снайперы участвовали в сражениях с немцами и ящерами — и показали себя с самой лучшей стороны. Но даже Молотов считал, что это делается, скорее, от отчаяния.

— Что вы имеете в виду? — спросил он премьер-министра Японии.

— Во время допроса попавший к нам в плен пилот-ящер сообщил, что огромный флот, вторгшийся на Землю, является всего лишь передовым отрядом другого флота — гораздо более значительных размеров — который направляется к нашей планете, — ответил Того. — Второй флот называется, если мы правильно поняли, колонизационным. В планы ящеров входит не только покорение, но и оккупация.

Наверное, он произвел бы меньшее впечатление, если бы бросил на блестящую поверхность стола из красного дерева настоящую гранату. Риббентроп что-то крикнул по-немецки; Корделл Халл треснул ладонью по столу и так сильно затряс головой, что старательно скрывавшие лысину волосы разлетелись в разные стороны; Черчилль подавился сигарным дымом и принялся отчаянно кашлять.

Только Молотов сидел совершенно неподвижно, словно новость его нисколько не удивила. Он подождал, пока стихнет шум, а потом спросил:

— А чему вы так удивляетесь, товарищи?

Он совершенно сознательно употребил последнее слово, с одной стороны, чтобы напомнить руководителям государств, что они участвуют в борьбе против общего врага, а с другой, насмехаясь над их капиталистической идеологией.

Разговор через переводчика имеет свои преимущества. Например, пока тот пересказывает его слова остальным, можно подумать над следующим заявлением. Риббентроп снова что-то крикнул по-немецки (с точки зрения Молотова это говорило об отсутствии самодисциплины), а затем перешел на английский:

— Но разве можно победить тех, кто только и делает, что нападает?

— Интересно, вы думали о том же, прежде чем напасть на Советский Союз? — поинтересовался Молотов.

Халл поднял руку.

— Хватит, — резко проговорил он. — За нашим столом нет места взаимным упрекам, иначе я не сидел бы рядом с министром Того.

Молотов едва заметно наклонил голову, признавая правоту госсекретаря. Ему нравилось дразнить нациста, но удовольствия и дипломатия — разные вещи.

— Глубины космоса обширнее, чем может представить себе человек, а путешествие от одной звезды к другой, даже на скорости света, требует времени. По крайней мере, так утверждают астрономы, — сказал Черчилль и повернулся к Того: — Сколько осталось до прибытия второй волны?

— Пленный заявил, что колонизационный флот доберется до Земли примерно через сорок лет — по их исчислению, — ответил премьер-министр Японии. — Иными словами, меньше, чем через сорок наших, но точнее он не знает.

Переводчик наклонился к Молотову и прошептал по-русски:

— Насколько мне известно, два года ящеров примерно равняются одному нашему.

— Скажи им, — немного поколебавшись, приказал Молотов. Ему совсем не нравилось делиться информацией, но совместная борьба с общим врагом требовала откровенности.

Когда переводчик закончил говорить, Риббентроп заулыбался.

— Значит, у нас еще примерно лет двадцать, — сказал он. — Совсем неплохо.

Молотов с отвращением заметил, что Халл, соглашаясь с ним, кивнул. Похоже, они считают, что двадцать лет это огромный срок, и загадывать так далеко нет никакого смысла. Пятилетние планы Советского Союза имели своей целью будущее, как, впрочем, и постоянное изучение динамического развития диалектики истории. По мнению Молотова государство, не думающее о том, что его ждет через двадцать лет, не заслуживает будущего.

И тут он заметил, что Черчилль погрузился в сосредоточенные размышления. Англичанин не следовал законам диалектики — да и как он мог, ведь он представлял класс, чье место на помойке истории — но занимался изучением прошлого реакционного мира, а потому привык рассматривать многие вопросы в широком масштабе времени. Ему не составляло никакого труда заглянуть на много лет вперед и не почувствовать легкого головокружения от столь значительного расстояния.

— Я вам скажу, что это значит, джентльмены, — проговорил Черчилль. — После того, как мы одержим верх над ящерами, ползающими по зеленым полям нашей родной планеты, нам придется остаться соратниками, товарищами по оружию — пусть и не совсем в том смысле, в каком понимает товарищество комиссар Молотов — и начать подготовку к новому великому сражению.

— Согласен, — сказал Молотов

Он был готов позволить Черчиллю язвительные замечания в свой адрес, если это способствовало укреплению коалиции против ящеров. Рядом с ними даже ископаемый консерватор Черчилль казался яркой прогрессивной личностью.

— Я тоже согласен с вашими словами, — заявил Риббентроп. — Однако должен заметить, что некоторым государствам, активно выступающим за сотрудничество, стоило бы что-нибудь сделать для его развития. Германии стало известно о нескольких случаях, когда сообщения о новых достижениях доходили до нас в неполном виде, причем часто после бесконечных переговоров, в то время как другие страны, представители которых собрались за нашим столом, делятся друг с другом своими открытиями добровольно и без ограничений.

Лицо Черчилля оставалось непроницаемым. Молотов тоже никак не отреагировал на слова Риббентропа — впрочем, он редко открыто демонстрировал свои чувства. Он прекрасно знал, что Риббентроп имеет в виду Советский Союз, но не испытывал никакой вины. Молотов не мог смириться с тем, что Германии удалось добыть взрывной металл — пусть и в два раза меньше, чем СССР — и доставить его на свою территорию. В планы Советского Союза это не входило. Да и Черчилль не испытывал желания делиться секретами с державой, которая практически поставила Британию на колени.

— Господин Риббентроп, я хочу вам напомнить, что когда речь идет об обмене новыми идеями и достижениями, в виду имеются обе стороны, — вмешался Корделл Халл. — Насколько мне известно, вы не поделились с нами секретом производства ракет дальнего радиуса действия, а также усовершенствованной системы наблюдения, которой вы оборудовали свои танки.

— Я займусь этим вопросом, — пообещал Риббентроп. — Наше сотрудничество с соседями должно быть полным и безоговорочным.

— А заодно вам следует обратить внимание на то, что происходит в ваших лагерях смерти, расположенных на территории Польши, — посоветовал ему Молотов. — Разумеется, ящеры весьма подробно осветили данную сторону вашей военной кампании, так что, мы все знаем.