Тень власти - Николай Степанов Страница 40

– Ты зачем начал трепаться о моих планах? Я тебя просил?! Тоже мне, посредник. – Сомов получил возможность отчитать словоохотливого бородача только в номере гостиницы, куда их любезно проводил слуга Саргонта.

Мишка был сильно раздосадован. Он в довольно грубой манере попросил Мариту освободить комнату для мужского разговора и совершенно не подумал о том, что и у стен могут быть «уши».

– А зачем было меня за стол усаживать? – начал оправдываться «трепач».

– Ты еще скажи, что вино я тебе насильно вливал.

– Но ты же не хотел оставаться один на один со своим компаньоном. Я это сразу заметил. Вот мне и пришлось…

– …раззвонить кому не надо о моих поручениях, – продолжил Мишка.

Бородач сильно перепугался, поскольку жесточайшая конфиденциальность любой информации, проходящей через посредников, была строжайшим правилом их работы.

– Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, меня лишат лицензии, – понуро произнес он. – Но тогда ты потеряешь возможность быстрого вызова.

– Я не собираюсь никому ничего сообщать. Рассказывай, где держат Марину?

– Ты когда-нибудь бывал в Диком парке?

– Где это?

– Он начинается на западной окраине столицы.

– Нет.

– Тогда тебе следует как можно быстрее туда отправиться.

– А потом?

– Доберешься до Гайранского пруда, от него повернешь строго на север. Как только упрешься в Каменную рощу – зови меня, я покажу дорогу.

– Что еще за роща? И как я узнаю, что из одного леса попал в другой?

– Каменную рощу ни с чем не спутаешь. Увидел деревья из гранита – значит, прибыл. Только не вздумай один туда ходить. Без меня сразу заблудишься.

– Ты видел Марину? Как она?

– Я нашел пещеру, где находится девушка, но внутрь зайти не рискнул. Ее наверняка стерегут. Если я спугну злодеев или наткнусь на какое либо охранное заклинание, пленницу придется искать заново. Но она жива и здорова, это я могу сказать с уверенностью.

– Откуда ты знаешь, если не видел ее?

– Когда девица снимала эти брюки, – посредник вытащил из сумки красные джинсы, – с ней все было в порядке?

– Я при этом не присутствовал. И зачем тебе столь интимные подробности?

– Ты же сам спросил: откуда я знаю? Так вот здоровье девушки не изменилось с того момента, когда она последний раз носила свои красные штаны. Это я умею определять и на расстоянии.

Мужик поднялся, собираясь уходить. На этот раз он не стал просто исчезать из комнаты.

– Не жди меня, ложись спать, – выходя вместе с бородачом, сказал Мишка поджидавшей его в коридоре Марите.

– Супруга должна быть рядом…

– Я провожу гостя и вернусь! – раздраженно повысил голос Сомов.

– Но…

– Возражения не принимаются.

– Как будет угодно моему воину. – Грунзонка вошла в номер и громко хлопнула дверью.

– Это твоя вторая девушка? – спросил мужик, когда они оказались под открытым небом.

– Скорее, первая, – невесело усмехнулся парень. Немного подумав, он уточнил: – В этом мире.

– Неплохо устроился! – присвистнул посредник. – В каждом мире у него по девице припасено. Или по нескольку?

– Давай не будем считать моих женщин.

– Я и не собирался. Не моя специальность.

– Вот и работай по своей специальности.

– Хорошо, только не забудь, что ты обещал никому не рассказывать о моей сегодняшней оплошности. – Бородач не мог не напомнить о том, что сейчас волновало его больше всего.

– Я не болтун, в отличие от некоторых.

– Тогда до встречи. – Мужик испарился, оставив Сомова под горящим фонарем.

«За четверо суток, если поторопиться, мы до столицы доберемся. Еще полдня – на блуждание по Дикому парку. Найду Маринку – и домой. А потом придется как-то оправдываться перед Верой Ивановной. Эх, грехи мои тяжкие! – вздохнув, Мишка посмотрел в сторону гостиницы. – Остается еще одна проблема: как нейтрализовать Мариту? Может, ее в лесу к дереву привязать на время поисков? Нет, не по-мужски как-то получается. Как же с ними, с женщинами сложно… и без них нельзя». Фонарь внезапно потух, прервав мысли дон жуана.

– А в темноте ты драться умеешь? – раздался до боли знакомый голос.

Мышцы сами бросили тело на землю, а вскочил Сомов на ноги в трех шагах от того места, по которому ударили чем-то очень массивным.

– Опять ты? Не надоело? – В голове тут же проскочило: «Поспешил я, обозначив всего одну проблему».

– Как можно?! Я в восторге от каждой новой встречи с тобой! – задорно ответил незнакомец.

– Извини, не могу ответить тем же. – Ориентируясь на голос, Мишка сделал атакующий выпад. На этот раз он не стал выяснять анкетные данные противника.

Чемпион кантилимских игр снова оказался возле фонарного столба. Парень развернулся и, присев, бросил собственное тело влево по низкой траектории. Он понимал, что в темноте, пока глаза к ней не привыкнут, останавливаться на одном месте нельзя. Ведь не исключено, что соперник видит ночью не хуже, чем в светлое время суток. Раздался гулкий удар, затем что-то затрещало и с грохотом упало на землю.

«Бедный столбик. А ведь он никому не мешал». – Сомов снова быстро переместился.

– И долго ты будешь от меня бегать? Прямо не мужик, а заяц. Ты учти: если я в тебе разочаруюсь – прихлопну, как букашку.

«Как будто я обязан тебя очаровывать! Определенно, наглость этого типа не знает границ. – Мишка уже собрался предпринять довольно рискованную атаку, чтобы наказать противника, но в самый последний момент передумал и совершил высокий кульбит, оказавшись возле поваленного фонаря. – Главное – не давать волю гневу. Похоже, седой испытывает особое наслаждение, когда ему удается меня разозлить».

Глаза наконец привыкли к темноте. Парень стал различать контуры назойливого незнакомца. Теперь можно было задать пару вопросов.

– Мужик, ты когда последний раз у доктора был?

– Никогда. У меня не бывает проблем со здоровьем.

– А с головой? – Сарказм, которым Мишка наполнил свои слова, задел противника за живое.

– Не волнуйся, и тут все в полном порядке. А ты что, решил со мной в шахматы сыграть? Даже не уговаривай. Во-первых, у тебя нет никаких шансов выиграть, а во-вторых, я делаю только то, что сам считаю нужным.

– Мне вот тоже не хочется каждый раз отмахиваться от тебя, как от назойливой мухи, но приходится.

– Ну ты сравнил. Кто ты и кто я?

– Действительно, зачем себя сравнивать с типом, страдающим манией величия? Извини, больше не буду.