Мефодий Буслаев. Самый лучший враг - Дмитрий Емец Страница 40

Разогревшись, Ловус и Аспурк перешли на более спокойную разминку. Теперь оба тартарианца стояли друг от друга в десятке шагов и вращали в руках совни. Признаться, Меф никогда не был высокого мнения о совнях, однако эти были само совершенство. Не неуклюжее, переделанное из кос оружие спешно набранного крестьянского ополчения, а оружие самой смерти, которое если и можно сравнить с косой, то с косой самой Аидушки. Легкие, с небольшим плавным изгибом, совни больше напоминали изящные скальпели. Никаких крючьев, рогов, захватов для клинка. Ничего такого, что превращает легкую и изящную совню в нагроможденную гизарду. Разглядеть все эти подробности было непросто, поскольку совни так и мелькали в руках стражей мрака.

Для атак они использовали оба конца совни, а не только ее отточенный край. У Ловуса древко за вершалось небольшим копейным наконечником, у Аспурка — шаром размером с яблоко. На шаре не было никаких острых выступов, однако Меф предугадывал, что получить таким яблочком даже по шлему будет не слишком приятно. А без шлема и вообще финально.

Закончив с совнями, тартарианцы переключились на другое. Ловус с силой изгибаясь в бедрах, бросал Аспурку свой круглый щит. Щит вращался в воздухе и легко мог сбрить острыми краями голову. Аспурк, уклоняясь, ловил щит и, продолжая вращение, запускал его в Ловуса. Тот перехватывал и пускал его обратно.

Несколько раз перекинув щит, они стали добавлять к нему метательные копья — сулицы, которые тоже умело перехватывались в воздухе.

Мефодий, как ученик Арея, умел владеть любым оружием. И сулицы тоже умел метать, однако не так, как Ловус и Аспурк Те вроде бы даже и броска не совершали, а сулицы сами отрывались от их рук. Их и разглядеть-то было непросто. К тому же сейчас Ловус с Аспурком, щадя друг друга, явно делали это не в полную силу.

Мефодий, впервые видевший их вблизи, обрати внимание, что Ловус и Аспурк очень похожи. Примерно одного роста, гибкие, широкоплечие. Лица смуглые, свежие, без тартарианской бледности. Значит, часто бывают в Верхнем мире. Находят где-нибудь тихий, залитый солнцем островок и тренируются по двадцять часов в сутки.

Бросая щит, Ловус крикнул что-то озорное. Аспурк расхохотался, показав белые зубы. Буслаев, стояв ший вместе с Варсусом в кустарнике, привык видеть совсем других стражей мрака — сопящих, мрачных, изрубленых, дышащих ненавистью и злобой.

— Они какие-то не злые на вид… Веселые! — сказал он.

— Спортсмены — отдельная страница мироздания! Они редко бывают злыми, — отозвался Варсус — Но, как видишь, убить валькирию это им не помешало. Все, не хочу тут стоять! Замерз! — Он перестал дуть на зябнущие пальцы. Крикнул: — Эй! Ау! Мы пришли!

Услышав голос, Ловус цепко дернулся на него взглядом и едва не остался без головы, к которой уже неслась сулица Аспурка. Лишь в последний момент успел отклониться, пропустив ее мимо виска.

Момент был действительно опасный, однако Аспурк и Ловус расхохотались ему как забавной шутке Без всякой, кстати, досады на Варсуса. Пастушок вышел из кустарника и, выдергивая из снега увязавшие ботинки, зашагал к темным стражам. Мефодий старался не отставать, чтобы не казаться собачкой, бегущей за хозяином.

К Ловусу и Аспурку они приблизились вместе. Остановились в двух или в трех шагах:

— Мефодий!.. Аспурк, Ловус! Ловус, Аспурк! Мефодий! — представил Варсус

— Дерево! Лес, тучи! Тучи, лес! Дерево!.. А это, знакомьтесь, снег! — блестя зубами, передразнил его Ловус и снова расхохотался. Мефодий в жизни не видел столь веселого стража мрака.

На Буслаева тартарианцы смотрели доброжелательно. По очереди крепко пожали ему руку.

— Много слышали о тебе! — сказал Ловус.

— Все-таки любимый ученик Арея! Мечтали встретиться! — добавил Аспурк.

— …И встретились! — Ловус опять расхохотался, но уже коротко, чуть смущенно, разводя руками и слово извиняясь перед Мефом, что вот да, встретились, да как-то кратковременно, да и повод такой, не сказать чтобы веселый.

‹‹Дурдом! — подумал Буслаев. — Стоим болтасм… Такое чувство,

что мы собрались сыграть в преферанс!››

Варсус снял куртку и остался в одном свитерке. Шапку он, впрочем, тоже оставил. Если свитерок был кольчужный, то шапка самая обычная, вязаная. За ее расцветку пастушка регулярно собирались бить в метро, потому что она напоминала фанатскую шапочку одного футбольного клуба.

В одной руке у Варсуса была рапира, в другой — дудочка. Выбившиеся крылья болтались на шнурке посреди груди. Ловус с Аспурком с интересом на них поглядывали. Вид у крыльев Варсуса был боевой, обшарпанный, как у крыльев часто дерущегося воробья. Крылья Мефа явно были более ценным трофеем.

— У меня тоже были когда-то золотые! — похвастался Аспурк, переводя взгляд на крылья Мсфодия, которые тоже висели теперь поверх одежды.

— Не золотые, а серебряные! — поправил Ловус.

— Ну да, серебряные, — признал Аспурк. — Но с маленьким золотым ободком!

— С очень маленьким золотым ободком!

— Да! Но если бы я захотел, то были бы и золотые. Лучше, чем у Троила!

— Но ты, конечно, не захотел! — поддел Ловус.

— Не захотел, представь себе!

— Может, ты и владыкой Тартара мог бы стать?

— Мог бы! Но я не хочу! — буркнул Аспурк.

— Странное дело. Если он чего-то не может, то всегда этого не хочет! Вот что меня выводит из себя!.. Ну признай ты, что не смог! Нет, я, мол, не хочу, и все туг! — сказал Ловус и опять расхохотался.

Аспурк взглянул на него и тоже расхохотался, хотя и не так весело.

— Он вечно до меня докапывается! Прямо с утра и до вечера! — пояснил он. — А вот в бою мы с ним понимаем друг друга без слов. Странно, да?