Дети смерча - Иар Эльтеррус Страница 40

– Пусть так, – пожал плечами Гадал, – да только я вам не верю, не может человек, получающий удовольствие от боли других, быть хоть в чем-то честным. А так мне куда спокойнее.

– Да уж, – просипела постепенно приходящая в себя Занахра, – подобрал Эльнор себе волчонка…

– Какие есть… – ощерился Гадал. – А вот мне жаль, что у такого отца такая дочь.

– Вы знаете моего отца… – задумчиво протянула Занахра, подозрительно глядя на юношу – она не спрашивала, а утверждала. – Хотела бы я знать: откуда?

Он насмешливо осклабился в ответ и скрестил руки на груди, всем своим видом являя вызов. Магистр Боли довольно долго рассматривала юного наглеца, но ничего по ее бесстрастному лицу понять было невозможно. Затем она кивнула каким-то своим мыслям и повернулась к остальным.

– Что ж, господа студиозусы, – разнесся в воздухе абсолютно спокойный голос. – Пора на занятия. А вам, наглый юноша, я скажу одно. У вас очень много врожденной силы, но очень немного ума. Ничего, пройдет десятка два лет, и вы сами поймете, как были глупы. Узнаете, что нахрапом далеко не всегда можно чего-то добиться. Прошу всех следовать за мной.

Занахра повернулась и скрылась в глубине башни. Этот бывший раб еще вчера на экзамене сильно поразил аллорну, а теперь она была попросту в шоке. Откуда такая сила? Странно, неужели в его родном Олтияре не нашлось ни одного толкового мага? Как его могли не заметить? Ненависть юноши тоже понятна – видимо его хозяева были садистами, и он немало выстрадал. Хотелось бы, чтобы дурачок пообтесался, а не то получится второй Эльнор без сдержанного характера того. Она вспомнила о данном Верховным Магом глупом поручении и едва не зашипела от досады – это сколько же времени и сил придется потратить впустую? Старик совсем выжил из ума! Да кто из рабовладельцев допустит, чтобы его раб стал свободным, да еще и магом? Нет таких.

Поднявшись еще на этаж, Занахра подошла к своему самому сильному амулету, вмурованному в стену, и попыталась с его помощью избавиться от наложенного Гадалом заклятия. Увы, проклятый юнец оказался слишком силен и закрепил силу искренней ненавистью. Избавиться от такого выше ее сил и возможностей. Придется после занятий идти на поклон к Фолергу. Да уж, каков учитель, таков и ученик… Мало здесь самого Эльнора – сколько крови, паскуда, попортил! – так он еще и этого озлобленного, наглого волчонка сюда приволок. "Чтоб вам обоим пусто было!" – выругалась в сердцах Магистр Боли. Одновременно она понимала, что из этого волчонка вырастет матерый волчище. Скорее всего – будущий Верховный Маг.

Но почему все-таки он на нее так взъелся? Именно на нее. Неужели моралист? Смешно. Хотя и бывает, конечно. Хуже, если волчонок осознанно не принимает законов Башни. С его врожденной силой сломать его будет очень и очень непросто, но необходимо. Действовать придется не спеша, выстраивая такие комбинации, чтобы он и заподозрить не мог в причастности к ним Магистра Боли. Что-что, а это аллорна умела очень хорошо, еще собственный, ныне столь презираемый отец научил. Занахра задумалась о том, какие именно болевые воздействия применять к Гадалу. Все осложнялось тем, что мальчишка ее не боится, а только презирает и ненавидит.

Случившееся затем Гадал помнил смутно. Занахра занялась им лично и поочередно прозванивала болью каждый нерв юноши, одновременно поясняя, как эту боль можно использовать и с какой силой связать. Как ни странно, это стало для него настоящим откровением и было полезно для очень многого. Гадал терпел боль молча, сцепив зубы и изо всех сил старался сразу испытывать слова Занахры. Остальные студиозусы в отличие от него вопили и визжали так, что комната, казалось, тряслась. Их пытали многочисленные помощницы и ученицы магистра Боли. Юноша на всякий случай запомнил каждую.

Краем глаза он видел залитую кровью Алнару, прикованную к стене. Гадал, конечно, понимал, что по окончанию занятия все они будут исцелены, но такая картина была для него слишком жуткой. До невозможности жаль несчастную девушку – из ее глаз потоком бежали слезы, она слабо, почти неслышно хрипела, с ужасом глядя на блестящие инструменты в руках помощницы Магистра Боли. Эта пронзительная жалость порой заглушала собственную боль. А уж Магистр Боли старалась вовсю… Краем глаза он замечал тиски, щипцы, изогнутые иглы, крючья и многие иные приспособления, которым с ходу и названия-то не придумаешь. Тело то тут, то там взрывалось приступами боли, он извивался и хрипел, честно пытаясь направить эту боль в центральный поток силы. Но это далеко не всегда получалось…

Занахра, как ни горько это признавать, права – сил и знаний у него не так и мало, а вот умения тонко управлять всем этим недостаточно. Гадал сцепил зубы и едва не застонал от очередной вспышки боли, одновременно давая себе слово научиться всему, чему здесь могут научить. Ведь даже враги способны, сами того не желая, научить многому. И придет время, когда с помощью полученных знаний он этих же врагов и сокрушит.

Когда пытки, наконец, закончились, Гадал первым делом кинулся к Алнаре. Исцеление уже произвели, физически она была здорова, но никак не могла прийти в себя и хрипло рыдала на кушетке. Юноша присел рядом, положил плачущей девушке руку на голову и начал нашептывать ласковые слова. Услышав его голос, Алнара приподняла голову и слабо улыбнулась. После вчерашнего Гадала почему-то тянуло к ней, страшно хотелось оберечь и защитить ее от всего мира. Еще никто и никогда не вызывал в душе озлобленного раба таких странных чувств, не вызывал столь щемящей нежности. Девушка, видимо, уловила эту нежность в его глазах, ее улыбка стала шире. Она так и потянулась навстречу Гадалу. Юноша не знал, что сказать, только сжал ее руку в своей. Алнара ответила тем же.

– Господин Гадал, – раздался над ухом чей-то веселый голос.

Позади стоял рыжий фофарец. Его улыбка была настолько задорной, что Гадал сам улыбнулся в ответ.

– Мы тут вечеринку запланировали, – продолжил Иглио. – В вашу честь! Вам вся группа за Алнару благодарна.

– Но мне же в семь вечера к Верховному Магу… – растерянно пробормотал смущенный Гадал, никак не ожидавший, что его вчерашний поступок вызовет такую восторженную реакцию.

– Так сейчас же только три! – расцвел рыжий. – Успеем посидеть. Тут не очень далеко есть шикарное местечко! Там так готовят, что руки можно до локтей обглодать.

– Почему бы и нет, – засмеялся при виде его энтузиазма Гадал. – Пойдем, Алнара?

– С удовольствием… – ответила несколько пришедшая в себя девушка.

Студиозусы гурьбой выскочили из башни Магистра Боли, радуясь, что теперь им целых две недели не придется здесь появляться. Они направились в сторону таверны "Лошадь на столе", весело смеясь и распевая на ходу задорные песни. Гадалу было хорошо – он впервые в жизни ощутил себя своим среди своих, чего с ним еще не случалось. Студиозусы приняли его таким, какой есть, им было плевать с высокого потолка, что он бывший раб – они видели только то, что он сделал и чего действительно стоит. Рыжий Иглио возглавлял разбитную компанию, и простые горожане спешили убраться с дороги будущих магов. Гадал заново, уже без предубеждения перезнакомился со всеми. В общем-то, самые обычные люди со своими достоинствами и недостатками.