У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева Страница 40

Огромные зеленые глаза смотрели на меня с надеждой. И в них впервые за все это время я увидела блеск. Блеск не слез, а решимости, готовности бороться за свою жизнь.

— Если бы судьба дала мне такой шанс, я бы обязательно попробовала, — ответила она порывисто, но потом сникла: — но из этой обители нет обратного хода.

— Я его найду, доверься мне.

— Вы уже закончили? — донеслось из приоткрывающейся двери.

— Да, вполне, я толь… — договорить мне не дал пронзительный, переворачивающий все внутри крик, донесшийся со двора, куда выходило окно кельи.

Что-то мне подсказывало, что возмутитель спокойствия нам с Фиром знаком, а потому не стоит мешкать. Пока Пайрем с вящим ужасом смотрела на открывающуюся дверь, я схватила первое, что попалось под руку. Это оказался станок для вышивания, на котором лежала рама с пяльцами. Рушник, наполовину вышитый, полетел на пол, а вот сам станок был использован мною как метательное орудие.

Упыреобразная монахиня, входившая в этот момент в келью, инстинктивно сделала шаг назад, в коридор, в попытке ретироваться с линии полета столь специфического снаряда. Это мне и было нужно. В мгновение ока оказавшись рядом с дверью, я резко дозакрыла ее, толкнув изо всех сил.

— Стул, живо! — Мой резкий голос вывел послушницу из ступора, и она, схватив требуемое, кинулась на помощь.

В это же время на дверное полотно из коридора налегали с недюжинной силой. Еще немного в таком же духе, и удержать вход закрытым я не смогу. Подоспевшая Пайрем помогла упереть ножки стула в пол, а перекладину спинки — в ручку так, чтобы открыть дверь было нельзя.

— Это ее немного задержит. И откуда у монахини такая силища? С виду-то немочь бледная…

— Матерь Секлетерия каждое утро совершает моцион, укрепляющий дух и тело, — начала было девушка.

«Ага, не иначе сии упражнения из комплекса айкидо или карате», — закончила я за послушницу.

Впрочем, разводить светскую беседу времени не было. Я подбежала к окну как раз в тот момент, когда виверна с очередным оглушительным криком ударилась о ячеистый купол. Его границы стали отчетливо видны при соприкосновении брюха и лап ящерицы с прозрачной до этого поверхностью. Дрожащая полусфера, состоявшая словно из сот, показалась на пару мгновений, а затем снова стала невидимой.

— Это еще что за… — вырвалось у меня непроизвольно.

Фир, высунувший усы из прически, в тон мне прокомментировал:

— Твою дивизию! У них еще и охранный купол над монастырем. Дракону или виверне через такой не пробиться, слишком крупные…

Судя по всему, эльф (а за погонщиком сидел именно он) пришел к такому же выводу, и на следующем вираже ящерицы вокруг монастыря остроухий на манер пращи уже раскручивал веревку с крюком над головой.

Пайрем, широко распахнув глаза, стояла рядом, наблюдая разворачивающуюся картину. Она не заметила не только комментариев Фира, а окажись рядом с нею еще раз обнаженный супруг — и это, наверное, ускользнуло бы от ее внимания. Я тоже невольно залюбовалась: вот Эрин точным движением послал крюк между ячейками. Едва тот зацепился за один из остроконечных шпилей, эльфа инерцией выдернуло из седла, а виверна на бреющем полете ушла в сторону.

Леголасообразному каким-то чудом удалось буквально ввинтиться между ячейками сферы, и его понесло прямо на стену. Но этот верткий ушастый эфэсбэшник местного разлива был бы не он, если бы и тут не сумел выкрутиться: в последний момент сгруппировался так, что о каменную кладку стены спружинили лишь его ноги. Он, удерживая тело на натянутой веревке параллельно земле, пробежался по стене, гася силу удара, а потом, отпустив опору и сделав сальто в воздухе, приземлился на крышу амбара, находившегося рядом с башней.

— Откройте немедленно, чем вы там занимаетесь? — каркающий крик из-за двери напомнил о том, что и нам пора заканчивать с созерцанием.

— Развратом! — вырвалось у меня непроизвольно в ответ. — А вот сейчас еще и любовник к нам спешит.

После этого я высунулась из окна на полкорпуса и закричала, обращаясь уже к Эрину:

— Любимый, приди ко мне, я жду тебя!

Эльф, услышавший мой голос, ошалело завертел головой. «Не иначе на радостях. Дождался-таки взаимности», — мысленно прокомментировала, сама тем временем отчаянно жестикулируя. Эрин заметил, откуда я ему семафорю, и ринулся в мою сторону.

Я же, в лучших традициях средневековых дам, что сбрасывают веревочные лестницы с балконов возлюбленным, потянулась за своей поклажей.

Когда, закрепив концы подъемного средства, кинула ее вниз, так что верёвка со ступеньками резво размоталась из рулона, эльфу как раз оставалась пара метров до стены. Он бежал на диво резво, а следом за ним — толпа монахинь: кто с вилами, кто с рогатинами, а кто просто так, то ли для массовки, то ли реально для того, чтобы голыми руками изничтожить диверсанта.

По лестнице Эрин не забрался, а буквально взлетел, и, перевалившись через подоконник, тут же втянул спасительный подъёмный механизм следом.

Я просто-таки не могла оставить увиденное без комментария:

— Мечта любого мужчины, когда за ним женщины носятся толпами.

— Ага, — отдышавшись, выдал эльф, — а кошмар — когда преследуют с намерением разорвать в клочья. — Затем, осмотрев меня с головы до ног, выдал: — Я тоже рад видеть вас, Кассандриола, в добром здравии. Хотя последнее вызывает сомнение. Я имею в виду ваше душевное здоровье…

Если перевести на нормальной язык слова эльфа, получалось: «Какого лешего ты, Кесси, сюда приперлась?»

— Мое здравие в полном порядке, просто я не смогла оставить в беде подругу…

— Еще одну? — обреченно вырвалось у ушастого. Похоже, он провел аналогию: Айвика — ночная серенада, и сейчас мысленно готовился к чему-то подобному.

— Открывайте! — донеслось из-за двери. Судя по звукам, Секлетерия нашла то, что можно использовать в качестве тарана.

Выглянула в окно. Шустрые монашки уже тащили приставную лестницу. Засада.

— Ну, как будем выбираться? — задала я самый актуальный на данный момент вопрос.

— А о чем вы, княгиня, думали, когда сюда шли? — светским тоном осведомился эльф, хотя глаза его при этом метали громы и молнии.

— Я надеялась на вас. — Невинный взгляд и руки, разведенные в жесте «это само собой получилось», заставили Эрина закипеть так, что пар из ушей того и гляди пойдет.

— Вот и выбирайтесь сами, а я пошел. — Шпиён встал с пола и, отряхнув колени, направился к выходу.

Звук, характерный для барана, решившего испытать новые ворота на прочность, донесшийся с той стороны двери, несколько охладил его пыл.

— Да-да, и с другой стороны нас тоже ждут, — прокомментировала я.

— Арий за это дорого заплатит, — тихо прошептал эльф. Не иначе рассчитывал, что его никто не услышит.