Гринвуд - Макс Корбин Страница 40

– Палят, – ни с того ни с сего заявил Дуги, когда миновали еще одну заброшенную деревушку.

– Я не слышу, – парировал Лиам.

– И не услышишь, палят мародеры. Я на ружье главаря сигнальное заклинание повесил.

– Самозарядное?

– Ага.

– Хитрюга.

– Вы о чем вообще? – спросил Лиам.

– О заклинании. Оно заряжается от энергии выстрела.

– Но ведь это же чистая физика, а не магия.

– А магия по-твоему что?

– Не знаю я что! Можно просто объяснить и не устраивать представления, где я в роли главного идиота?

– Физика – законы взаимодействия материй. Правильно?

– Нет, нас учили, что физика – наука о природе, но в твоем определении тоже что-то есть.

– Так вот, магия – свод исключений и дополнений к этим законам.

– Неожиданно…

– Ха! – добавил Зверь. – Радуйтесь, что в вашем мире так много стабильных законов и так мало исключений.

– Есть над чем подумать, правда?

– Да уж…

– Ладно, сворачиваем вправо.

– Зачем?

– Ну, раз демон вышел на след, нужно оставить еще один сюрприз.

– Чего удумал?

– Купить джина.

К вечеру путники добрались до маленькой деревушки Глапуэлл. По всем правилам она тоже должна была вымереть, поскольку не пропустила ни одного поветрия. Но каждый раз народ в ней напивался вусмерть после первого зараженного, да так, что на каждого зачумленного приходилось две смерти от алкогольной интоксикации. Жители деревушки строго следовали правилу: джин – лучшее лекарство. Возможно, это и вправду так, поскольку деревня хоть и уменьшилась втрое, но жила.

Правда, была в этом и обратная сторона. При старой империи Глапуэлл поставлял превосходный джин во все большие города страны, а кое-что даже шло на экспорт. Сейчас же качество варева сильно упало, а продукция почти полностью уничтожалась деревенскими. От былого богатства деревни осталась одна только память.

– Добрый день, ребята, – поздоровался Финли с тремя ханыгами, что, подпирая хлипкий заборчик, по очереди прикладывались к грязной зеленой бутылке.

– Ты кто? – среагировал самый трезвый, заставив Лиама выхватить револьвер. – У пьяницы были желтые глаза.

– Спокойно! Присмотрись, это только желтизна!

Цвет действительно оказался не таким уж глубоким и насыщенным.

– Мужик, а чего у тебя глаза желтые? – спросил Лиам.

– Оттого, что Джим нынче не джин гонит, а мочу ослиную.

– А где у вас можно большой котел купить?

– Откуда… – Слова застыли у ханыги в горле, так как в руках Финли показалась серебряная монета. – У Дэвида котел есть. Литров на десять.

– Продаст?

– Зависит от того, сколько дадите.

– Золотой.

– Два.

– Золотой ему, серебреник тебе.

– Договорились.

Дэвид тоже оказался пьяницей, и Лиам подозревал, что котел с треногой можно было получить и за пару пенсов, но влезать в дела Финли не хотел. К котлу приобрели еще и ведро джина. Крепость сомнения не вызывала, а уж воняло, будто его не на можжевельнике делали, а на дерьме.

– Святые небеса, Финли, моей смерти хочешь? – У Лиама аж слезы выступили.

– И моей тоже. – Имея еще более тонкий нюх, Зверь страдал сильнее.

– Вот у вас прекрасное обоняние, в этой вони след возьмете?

– Я вроде не ищейка, а человек.

– Зря обижаешься, многие из братьев тренировали магию запаха всю жизнь, а ты ее так вот просто отбрасываешь.

– Думаешь, они за нами по запаху, а не по следу идут?

– Я не знаю. Возможно, по запаху, возможно, по следу, а возможно, магией, но сегодня мы точно оторвемся.

– Как?

– Смотри вперед.

– Озеро? Ты хочешь переплыть озеро?

– И еще оставить подарочек нашим преследователям.

– Я не смогу! Никогда не плавал так далеко. Я привык к лесу, траве под ногами!

– Ты стал втрое сильнее, забыл?

– Озеро все равно слишком большое. Да и плыть придется в одежде.

– Не бузи. Можешь и раздеться. Лучше насобирай хворосту, пока я котел установлю.

Финли установил треногу у самой воды. Благо берег устилали большие валуны, и можно было не бояться, что вода затушит огонь. Лиаму повезло, нашел сухой можжевельник, так что проблема с топливом решилась. Хвоя занялась, едва к ней поднесли спичку. Финли с Лиамом быстро наломали поленец толщиной с лодыжку и обложили ими треногу так, что огонь извивался намного выше казанка. Лиам с непривычки ободрал о кору руки до крови, но впечатления от собственной силы оказались так велики, что он и не заметил. Даже вонь испаряющегося спиртного отступила на второй план.