Легат - Андрей Посняков Страница 40

– Пятки не потеряй! – не выдержав, расхохотался легат. – Ну? Кто первый?

– Я, господин, – поклонившись, возникла у двери одна из танцовщиц и, сверкнув глазами, подбежала к ложу. – Я очень искусна в любви, господин ле… ой…

Сообразив, что сболтнула что-то не то, девчонка шустро прикусила язык.

– Хорошо, что вы все меня знаете, – усмехнулся Юний.

– Не все, господин, думаю, только одна я…

– Что и понятно – Нордика вовсе не Рим, – не слушая ее, продолжал гость. – И даже не Вангионы.

– Ты бывал в Вангионах, мой господин? – живо встрепенулась гетера.

Рысь спрятал улыбку. Неизвестно, как другие, но эта девчонка наверняка из германских провинций. Германский выговор ни с чем не спутаешь, особенно у тех, кто из деревень, – в любой фразе ударение ставят на последнее слово, так что и не поймешь, то ли утверждают чего, то ли сомневаются, то ли спрашивают. К месту, к месту Юний ввернул про Вангионы – не самый большой верхнегерманский городишко. Сам-то он там так и не побывал, не довелось как-то, да и девчонка вовсе не обязательно оттуда, но… Но вот, глядишь, и завяжется ниточка для доброй беседы, глядишь, и оттает немного гетера, отойдет, хотя бы на немного, от навязанного поведения – «продажная дева – клиент». Уж Аврелий Фаст их, верно, не за вещи держит, за людей – уж в этом-то ему не откажешь. За то и любят его все… ну, почти все.

– Где только я не бывал. – Рысь улыбнулся, показывая на место рядом с собой. – Все Германии изъездил.

– Вот славно. – Девушка улыбнулась, не как гетера, а чисто по-человечески, живо и вполне искренне. И сразу стало видно, что никакая она не толстая, просто туника в три слоя, видимо, чтобы показать богатство. Да и лицо очень даже ничего, вполне приятное, копна светлых волос, милый, чуть курносый носик, глаза большие, блестящие, вот цвет – в полутьме и не разглядишь, кажется, светло-серые или голубые.

Юний положил руку девушке на плечо:

– Тебя как зовут?

– Фласка… Я вот из Вангион, там родилась.

– Славный город… Налей-ка нам вина, Фласка.

Юний покачал головой – гляди-ка, угадал. Однако эта гетера прекрасно знает, кто он такой. Хорошо это или плохо? А смотря как себя с ней сейчас повести. Можно оскорблять и чваниться, можно – просто холодно, без эмоций, использовать, как используют вещь, а можно… Можно и по-другому, отнестись со вниманием, не хуже, чем к иным из благородных девиц. Не выгорит ничего с дознанием, так хоть слухи о господине легате пойдут вполне благоприятные.

А гетера уже смотрела на него с немым призывом, хлебнув вина, поставила бокал на пол, прижалась щекой к щеке, тяжело дыша. Рысь понял – если он в этот момент начнет свои расспросы, никакого толку не будет, лишь оттолкнет девушку. А, честно говоря, не очень-то и хотелось отталкивать, наоборот.

Легат прижал гетеру к себе, поцеловал прямо в жаркие, призывно открытые губы. Легкая туника сползла с левого плеча девушки, обнажив большую крепкую грудь. Юний улыбнулся, руки его заскользили по девичьим бедрам все выше и выше, покуда туника не задралась почти до самой груди…

– Ах, господин, как с тобой славно! – чуть позже призналась Фласка, разметавшись по ложу.

– Мне тоже. – Рысь ласково погладил ее по животу. – Видно сразу – ты красивая и добрая девушка.

– О, редко кто говорит нам подобные слова! Все больше так, по-быстрому, да еще норовят и не заплатить.

– Не заплатить? – удивился Юний. – Неужто и в лупанарии Велизия Клыка такое бывает? Ведь всякая шелупень сюда не ходит!

– Бывает, – Фласка неожиданно тяжко вздохнула, – и еще не такое бывает.

Рысь поцеловал девушку и как бы невзначай поинтересовался насчет «чрезвычайно красивой и, видимо, не очень-то дешевой» туники. Неужели Велизий Клык такими снабжает?

– Ага, как же! – тут же расхохоталась гетера. – Дождешься от него… Нет, вообще-то, Велизий человек неплохой, но тут не его заслуга. Так, подарил… один человек.

Видно было, что Фласку так и распирало от гордости – так и хотелось похвастаться. Еще бы, не каждой публичной девке дарят такие дорогие подарки!

– Видать, человек этот приятен и щедр…

– Да уж это точно!

– Кажется, я его знаю… – Юний пощекотал девчонке пупок. Та игриво засмеялась.

– О, мой господин…

– Гастатус постериор Аврелий Фаст, так ведь его зовут?

– Ой, господин, я совсем не разбираюсь в воинских званиях.

Фласка покачала головой, однако по глазам было видно – Рысь снова попал в точку.

– Ну да, ну да, – покивал он. – Кому еще здесь делать такие дорогие подарки? Неужто Лумицию Алтусу?

– Это еще кто такой? – с искренним недоумением переспросила гетера.

– Высокий такой, худой… на сушеную рыбу похож.

– Не, такие сюда не захаживают…

– Так что же, Аврелий вам всем трем подарил такие обновы?

– Ну… Ведь мы же подруги! Ой! – Фласка прикусила язык, но было уже поздно – проговорилась.

Однако… Юний про себя удивился. Что такое? Пилус приор Лумиций Алтус не ходит в лупанарий! А он ведь не женат, и не был… или вдовец. Что ж, видать, его слова о высокой нравственности никак не расходятся с делом. Ну, надо же! Значит, все его красивые слова, весь педантизм и придирчивость вовсе не поза – а истинный образ жизни. За это можно уважать. Правда, Лумиций может посещать и другие веселые заведения, попроще… Не-ет, пожалуй, нет. Станет он там позориться, как же.

– Аврелий Фаст – очень веселый и приятный человек, – похвалил Рысь. – Хороший друг и прекрасный вояка.

– Да уж, – согласно кивнула Фласка. – Побольше бы таких… А то шляются одни козлы, типа вот эдила… Ой!

– Ничего-ничего, – благодушно отмахнулся легат. – Знаю я за эдилом много грешков – одним больше, одним меньше, так что рассказывай. Да не бойся, не выдам тебя.

– А что тут рассказывать? – Девчонка повела плечом. – Козел – он и есть козел. Приходит, берет, кого хочет – и ни за что не платит. Совсем другое дело – Аврелий!

– А что, Аврелий здесь многим дорогие подарки делает?

– Да нет, не многим, – гетера горделиво усмехнулась, – киосскую ткань только мне и подругам моим подарил, Валерии и Регине. Да такие туники во всем городе только у самых знатных матрон, а больше ни у кого нет!

О, с какой неподдельной гордостью и осознанием собственной значимости была произнесена эта фраза! Поистине, она более пристала бы какой-нибудь Елене Троянской, а отнюдь не гетере.

– Так-так и ни у кого? – прищурился Рысь.

– Да ни у кого! Аврелий сам перечислял, у кого есть, – Фласка ненадолго задумалась, припоминая. – Ну, во-первых, у супруги этого козла эдила, уж как же без нее! Во-вторых, у тетки Гармильды, не знаю, чьей именно супруги – какого-то важного военачальника. Аврелий говорил, да я не запомнила.