Сказка для олигарха - Марина Тройнич Страница 40

В конце концов я не выдержал. Освободился от хватки подруги и шагнул внутрь. И не смог ничего понять: комната была пуста. Выйти незаметно наружу, тем более вынести раненого было невозможно. У дверей толпился народ, а окна слишком малы, чтобы через них протащить человека. Тем не менее старуха с певцом бесследно исчезли.

Несколько следующих дней промелькнули в делах и заботах. Бесенок помог отыскать еще один клад, так что я был при бабле. Ко мне стали относиться с уважением. Тут все понятно: у кого деньги, тому и почет.

По вечерам мчался в трактир, где засыпал в объятиях красавицы-хозяйки. Намеков окружающих о муже предпочитал не замечать. Теперь уж, как говорится, семь бед — один ответ.

Настасья Вахромеевна начала нервничать, ожидая со дня на день появления своего супружника:

— Феденька, не хочу твоей смерти.

— Не боись, Настасья, я сам его замочу. И будем с тобой жить-поживать.

Сказать по правде, надевать семейный хомут совсем не хотелось. Поэтому я немного подумал, распрощался с красавицей и отправился в имение, решив на время прекратить наши встречи.

Любовь

Утром я поняла, что у меня проблемы. С пятой точкой. Такое ощущение, что жестоко избили. И что же теперь делать? На лошадь в таком состоянии сесть не смогу. Парням задницу не покажешь…

На негнущихся ногах я прошагала во двор. Мне показалось или в глазах лошади мелькнула насмешка?

Кийс, встретив меня, удивился:

— Любка, что с тобой? Ты как-то странно передвигаешься.

Я обиделась. Нет чтобы посочувствовать и ободрить, так еще и издевается.

— Как дальше поеду? Ведь даже на скамейку не сяду! — жалобно пропищала я и коснулась рукой своего зада. — Все болит.

Видимо, до Кийса дошло.

— Понятно. Мозоли натерла? Ничего, до свадьбы заживет.

На мгновение я даже забыла про боль. Ничего себе утешил! Может, я вообще никогда замуж не выйду!

В глазах парня заплясали чертенята. Он хмыкнул:

— Есть простой и действенный способ залечить твои раны. Но ты вряд ли согласишься.

Я почувствовала какой-то подвох, но решила, что хуже, чем сейчас, уже не будет.

— Ты-то откуда знаешь? На все соглашусь, лишь бы боль прошла.

— Раны нужно зализать языком. Сама ты это сделать не сможешь. Так что придется нам с Локшей помочь.

Я ощутила, что моя кожа от лица до пяток поменяла цвет на свекольно-красный. Запылав праведным гневом, огляделась… Под ногами нашелся какой-то глиняный черепок. Я схватила его и запустила в Кийса. Оборотень увернулся.

— Извращенец! Еще и Локшу приплел, — презрительно прошипела я. — Он, слава богу, на тебя не похож.

Парень расхохотался. Ишь котяра противный! Но все равно последнее слово останется за мной. Ничего лучше не придумав, заголосила:

На речке, на речке, на том бережочке,

Парень прикован к дубу цепочкой.

Ходит вокруг…

Увидев, как помрачнел Кийс, я сразу же оборвала свою самодеятельность. Стало стыдно. Заморгала глазами. Как бы смягчить свою выходку?

— Ты, Люба, иногда как дите малое, — покачал головой Кийс. — Звери всегда зализывают свои раны. Или сородичи им помогают.

Я облегченно вздохнула. Что ж, конфликт замят. Но все же недовольно пробурчала:

— Так-то звери, а я человек. — И вновь потерла рукой попу. — Мне бы доктора найти.

Впрочем, я сама понимала всю глупость моего желания.

Кийс стал серьезным:

— Ладно, придется помочь. Ступай в дом.

Я осторожно примостилась на краешек лавки. Слезы невольно выступили на глазах, но я быстро их вытерла, поскольку в комнату вошли Локша и Бразд. Мой «жених» выглядел огорченным.

— Уехали уже витязи. Не успел.

В это время вернулся Кийс с букетиком каких-то желтых цветов и объявил:

— У нас проблема. Любка какое-то время не сможет сесть на лошадь. Придется лечить.

Бразд занервничал:

— Послушай, Люба, я от тебя не отказываюсь, но очень хочу найти этих людей. А с вами могу опоздать. Встретимся в трактире «Горластый петух». Мне сказали, путники в ту сторону отправились.

Меня это вполне устраивало. Пусть Бразд ищет своих витязей. Вдруг это все-таки Федор и его охранник?

Локша тоже выглядел довольным.

— Давно бы уж свалил, — пробурчал он себе под нос.

Кийс, наоборот, нахмурился. Из всех нас он был самым практичным.

— С Браздом было бы проще. Ему знакомы здешние дороги, да и людей многих знает.

Тем временем по избе пополз сильный цветочный аромат. Кот распорядился:

— Мы с Локшей пойдем прогуляемся, а ты обрабатывай раны. Да как можно чаще меняй примочки.

Парни ушли, а я с трудом пристроила себе компресс на мягкое место. Легла животом на лавку и задумалась. Конечно, Кийс прав. Лучше бы ехали дальше все вместе. Бразд, когда перестал обращать на меня внимание как на особу противоположного пола, оказался вполне ничего. К тому же он все-таки человек. Локша и Кийс, конечно, друзья, но порой опасения вызывают.

Через несколько часов боль исчезла практически полностью. Я была готова двинуться в путь немедленно, но вернувшиеся спутники охладили мой пыл:

— Переночуем здесь. На ночь глядя отправляться нет смысла.

Спала как убитая. Если кошки и устраивали концерт, то я ничего не слышала. Утром меня бесцеремонно растолкал Локша:

— Поднимайся, путь неблизкий.

Кийс привел лошадей. Парни оседлали своих, затем Локша направился к моей кобыле, но Кийс его остановил:

— Пусть учится сама. Может так случиться, что нас рядом не будет.

Я жалобно посмотрела на Локшу, но тот только пожал плечами и протянул седло. Тогда я сердито глянула на Кийса. Кот поторопил:

— Ну давай же. Объясню…

Я немного похныкала и попыталась притвориться, что жутко боюсь своей лошади, но на парней это не подействовало. Тогда пришлось браться за дело всерьез. Через некоторое время у меня получилось. Но на своих спутников я обиделась. Из принципа.

Кийс ехидно ухмыльнулся. Этот чертов кот очень хорошо меня понимает. Зато Локша расстроился и всячески старался вернуть мое расположение. В конце концов я снизошла и, когда парень в очередной раз попытался меня рассмешить, снисходительно улыбнулась.

Кийс назидательно заметил:

— Давно бы так. Даже моя знакомая маркиза всегда сама седлала своего коня. А дама она была весьма знатная.

Мне послышалось в его голосе пренебрежение, которое я отнесла на свой счет.