Внешняя угроза - Алексей Фомичев Страница 40

– …Я слышал, будто взорвали небольшой мост, причем днем, – говорил Лансридер. – С рельсов сошли паровоз и три первых вагона. Это был воинский состав, перевозили солдат. Есть погибшие. Ужасно!..

Титов сочувствующе кивал.

– Бандиты обнаглели! Нападают днем! Поездка по железной дороге скоро будет приравниваться к штыковой! Шансы выжить почти одинаковые.

– Фюрер приказал покончить с ними, но даже выделенных сил не хватает, чтобы очистить леса. Мой брат служит под Минском в комендатуре. Пишет, будто там расстреливают заложников чуть ли не каждый день. Но нападения на поселки, комендатуры, склады и дороги продолжаются.

Лансридер вздохнул, погладил колено раненой ноги. Потом достал из внутреннего кармана блокнот, извлек небольшую фотографию и протянул Титову.

– Вот мой брат. Снимок делали, когда к нему в гости приезжала его невеста. Это было два месяца назад!

– Да, это большая редкость – приезд невесты! – ровным тоном произнес Титов.

– О да! Невеста Рудольфа – дочь генерала Шмидта. Отец все и устроил.

«При другом раскладе к этому лейтенантику надо было бы присмотреться повнимательнее. Хороший источник информации», – мельком подумал майор, переводя взгляд на фотографию.

На фоне какого-то дома стоит высокий стройный гауптманн в повседневной форме с двумя крестами на груди. Слева от него невысокая красивая блондинка в темном платье чуть ниже колен. Лица у обоих довольные, сверкают улыбки. На обороте надпись «Милому Рудольфу от Генриетты» и размашистая подпись.

Титов вернул фото лейтенанту и заметил:

– Хороший выбор. У вашего брата будет достойная жена!

Довольный и польщенный Лансридер спрятал фото в блокнот и стал убирать его в карман. А майор перехватил чуточку напряженный взгляд Глемм. Видимо, в рассказе лейтенанта что-то показалось ей странным.

– Где вас так? – решил сменить тему разговора Титов и указал взглядом на ногу собеседника.

– Это? Скорее несчастный случай. Месяц назад попал под обстрел. Русские проводили пристрелку своих орудий, а я неудачно перебегал из окопа в окоп. Спешил пообедать. Вот и успел! К счастью, осколок был на излете, но все же пропорол мышцы бедра и ударил в кость. Операцию сделали хорошо, я решил сразу вернуться в часть. Но там рана стала болеть, и мне выписали отпуск.

После этого лейтенант замолчал, видимо, вспоминая ранение и последующие события. Потом, извинившись, вышел в коридор.

Подождав, пока закроется дверь, Глемм наклонилась к Титову и шепотом спросила:

– О каких заложниках он говорил?

Титов опустил голову и скрипнул зубами. Заложники! Старики, бабы да детишки! Которых немцы убьют за то, что партизаны совершат еще один налет и пустят под откос еще один поезд. Найти партизан у немцев сил не хватает, зато отомстить беззащитным людям могут!

Но отвечать здесь и сейчас он не мог. Кто знает, спит ли капитан? А то еще услышит. И он так же шепотом ответил:

– Потом расскажу.

Глемм увидела страдальческое выражение лица Титова и промолчала.

…В Конотопе они застряли до ночи. Дважды откладывали отправление уже поданного состава. Среди собравшихся на вокзале ходили разговоры о новой диверсии бандитов где-то у Нежина или Бахмача. Потом на вокзал один за другим пришли два военных состава с техникой. Простояли они недолго и ушли на север к Шостке. Титов впервые увидел уже известный по разведдонесениям танк «тигр». И мысленно посочувствовал артиллеристам и пехотинцам – эта машина выглядела очень мощно.

Попутчики – лейтенант и капитан – куда-то исчезли. Чему Титов был только рад. Лишние свидетели, знающие его и Глемм в лицо, не нужны.

Буфет и столовая на станции работали. Есть особо не хотелось, но кофе попили с удовольствием. Наконец в первом часу ночи объявили посадку и отправку. Поезд шел до Нежина с остановкой в Бахмаче.

В этот раз немцы приняли усиленные меры безопасности. Впереди паровоза прицепили две платформы, груженные мешками с песком и щебенкой. В середине и в конце состава – открытые платформы с охраной. Тут же на вокзале раздали памятки с порядком действий в случае нападения «русских бандитов».

Титов читал, посмеиваясь про себя, но все же оценил и расторопность немецких властей, и тщательно продуманную систему оповещения. Ну да, потеряв за эти годы столько составов, можно научиться самым элементарным правилам.

В этот раз в купе с ними ехали два молодых лейтенанта из какой-то тыловой части. Оставив вещи, они ушли к друзьям в другой конец вагона. Там ехала целая компания.

– Видела их мундиры? – спросил Титов.

– Да. И что?

– Вот это представители тыловой элиты! Сумевшие застрять вдали от передовой. Уж не знаю, что за протекция у них, но, судя по всему, неплохая. Лейтенант Лансридер – окопник. А эти воюют в ресторанах, казино, борделях. В крайнем случае с мирным населением!.. И награды получают за победы над собутыльниками в карты!

Марита уловила в голосе майора неприкрытую ненависть. Его взгляд стал злым, яростным. Она даже испугалась: кто увидит – заподозрит неладное.

Видимо, тревога и беспокойство отразились на ее лице, Титов взглянул на девушку и криво усмехнулся.

– Не бойся, я держу себя в руках. Знаешь, Лансридер – враг. Но его хоть можно уважать как солдата. А эту мразь!.. У нас тоже есть такие. Любители отсидеться при штабах. Кители генеральского сукна, хромовые сапожки, трофейные пистолеты, выменянные на спирт и папиросы. Производят впечатление на связисток… а сами пороху не нюхали. Пошлют такого уточнить обстановку на передовую, а он в кустах отсидится, а потом приползает – мол, обстреляли, не дошел…

Марита села к Титову ближе, накрыла своей ладонью его.

– Илья. Успокойся!

Тот скривил губы.

– Ладно, все нормально! Это я так… От обилия немцев слегка окосел. – Он виновато посмотрел на нее и добавил: – Хреновый все же из меня разведчик. Ловить агентов и диверсантов проще, чем самому по тылам шастать.

Вместо ответа Марита поцеловала его в губы. Знала, это действует лучше слов.

Титов ответил на поцелуй, благодарно погладил по голове и подмигнул.

– Все хорошо! Я спокоен.

Он открыл бутылку с минеральной водой, купленную в буфете, сделал два больших глотка. Потом спохватился, налил в стакан.

– В Нежине, если поезд будет стоять хотя бы час, меняем легенду. В Чернигов приедем уже в другой форме.

– Хорошо.

– Ехать нам часа три, может, чуть меньше. Попробуем отдохнуть. Или сделаем вид. Если попутчики заявятся, не надо будет вступать в разговор.

Он выглянул в окно. Там была сплошная темень. Ни огонька. Только на небе горели звезды и тускло блестела луна.