Ключ от всех дверей - Яна Смородина Страница 40

На каратистов намекает. Как же, как же.

—Можно не обманывать. Промолчать,— намекнула и я.— Главное помнить: молчание о важном — тоже враньё.

—Такова природа человека,— невозмутимо отозвался Фил.

—Такова и больше никакова,— с умным видом подтвердила Жанна.

—Только человека?— прищурилась я.

—Не только. Любого социального существа,— вывернулся Фил.— Общество заставляет врать, так или иначе. И все врут. В своих целях.

—Да. В целях спасти человечество. Или в целях залезть под юбку, чтобы поставить галочку в своём списке,— желчно заметила я. Жанна бросила на меня обеспокоенный взгляд, а Фил нахмурился.— Простите, не то что-то говорю,— я устало потёрла виски.

—Конечно, одно дело — соврать, чтобы не обидеть, уберечь, а другое — предать,— снова вступил в беседу Ян, когда я уже собралась пойти проветриться, чтобы не наговорить лишнего. И автобиографичного.

—Опять двойные стандарты. Это другое, да? Печально жить в таком мире,— полушутливо улыбнулась Жанна.

—Мир — сложная штука, и не делится на чёрное и белое,— безо всякой иронии в голосе сказал Ян.

—Провести всю жизнь, разгадывая оттенки серого…

—Натура всё равно прорвётся наружу, рано или поздно. И ты сможешь сделать вывод и оставить такого лжеца в своём кругу или нет.

—А если эта натура — суперталантливый лжец?— поинтересовалась подруга.

—Натуру не спрячешь: её выдадут поступки, особенно в критической ситуации. Первый порыв — природный: струсить или помочь, сбежать или спасти,— объяснил Ян.

—Нельзя осуждать кого-то за такие порывы: струсить и сбежать. Не все готовы на подвиги,— возразила я.

—А я и не осуждаю. Струсить и сбежать это для примера. Говорю о том, что порывистые поступки как фонариком высвечивают основные душевные качества. А так, конечно, можно быть смелым человеком и при этом совершать подлости.

—И что, ты даже не даёшь право на ошибку? Надо быть идеальным с рождения, чтобы получить твоё расположение?

—Почему не даю? Я и сам ошибаюсь. Главное — раскаяние и готовность её исправить. И смотря, какая ошибка.

—Не все ошибки исправимы.

—Опять же, расположение — штука эмоциональная. И складывается из впечатлений от общения, восприятия слов и поступков человека.

—Меня не удивит, что твоим расположением пользуются всего шесть человек,— с вызовом поглядела я на Яна.

—Почему шесть?— рассмеялся Ян.

—Это гипотеза. Ведь очевидно, что некто с недостатками не получит места в твоём кругу.

—У всех есть недостатки. Если собеседник порядочен, неглуп, интересен, с большинством мелких прегрешений мы, как правило, готовы мириться. Вот, скажем, обидчивость.

—Или, например, предвзятость. И готовность ненавидеть первого встречного неизвестно за что,— поддержала тему я.

—Ну, или безрассудство. И готовность дерзить опасным незнакомцам,— ответил с улыбкой Ян и посмотрел мне прямо в глаза. А, заметив, как я нахмурилась, тут же добавил: — Или намеренно не понимать шуток.

Все дружно уставились на нас двоих в ожидании продолжения. А Фил и Жанна сидели с таким видом, будто в любую секунду готовы броситься нас разнимать. В случае чего.

—Или не смешно шутить. Извините, моя натура вот-вот себя выдаст, а я ещё не готова к публичному и окончательному срыву покровов,— решила закончить эту пусть и шутливую пикировку я, поднялась с дивана и направилась к лестнице.

Ян догнал меня и поймал за локоть.

—Я, правда, пошутил, не обижайся. Потанцуешь со мной?

И потянул меня за руку на танцпол под звуки песни «Lady In Red».

Я подняла на него глаза и уже открыла рот, чтобы сказать, что я устала, и у меня нет никакого желания танцевать. Но наткнулась на взгляд, внимательный и изучающий, на лёгкую улыбку, а его рука уже аккуратно придерживает меня за талию… Все слова тут же вылетели из головы. Он улыбнулся шире, привлёк к себе. Как только я очутилась в его объятьях, сердце словно сошло с ума: то подпрыгивало и заходилось в приступе тахикардии, то ухало в пятки, периодически замирая в сладкой истоме. Двигался он отлично и уверенно, но одновременно мягко вёл в танце, а я поймала себя на мысли, что всё очень даже неплохо, если не принимать во внимание потенциальную возможность скончаться от инфаркта прямо здесь, посреди зала.

—Ты позволишь мне исправиться? Надеюсь, моя ошибка не попала в разряд непоправимых.

—В каком смысле?

—В смысле предвзятости и готовности ненавидеть неизвестно за что. Но, к слову сказать, у меня не было и нет ни капли ненависти.

—Ах, в этом смысле. Позволю,— благодушно кивнула я.— Но только, если твоё раскаяние искреннее.

—Ты замечательно выглядишь.

—К чему это? А, это пошёл процесс исправления. Но как-то… не оригинально.

—Знаешь, очень трудно балансировать между банальностью и откровенным желанием зацепить комплиментом. Но я постараюсь напрячься.

—Зря. Я имела в виду не оригинальность комплимента как такового, а выбор способа — отсыпать льстей.

—Это не лесть.

—А что же?

—Чистая правда. Я всё же попробую. Можно?

Я пожала плечами.

—Тебе очень идёт это платье. И леди в красном, и правда, танцует со мной,— шепнул он мне на ухо, и его дыхание коснулось и моей шеи.

По коже пробежали мурашки, а в лицо опять бросилась краска. Уверена, теперь оттенок моих щёк прекрасно гармонирует с цветом платья. Что со мной происходит? Обычно, я так не смущаюсь при общении с противоположным полом. Всё потому что он мне нравится — нужно признаться самой себе. Это бессмысленно отрицать.

—Как поживает твоя соседка? Пионерия Карловна, или как её там?

—Олимпиада Андреевна.

—Ничего у неё не спёрли? Сразу хочу заверить, я к этому не причастен.

—Нет. По крайней мере, мне она претензий не высказывала. Пока.

—Слава богу! А то я как-то стал переживать по этому поводу.

—Сама переживаю. Ты сопрёшь санки с её балкона, а она ко мне за ними с группой захвата придет.

—Санки?— фыркнул он.— Зачем мне санки?

—Откуда я знаю? Тебе видней.

Он рассмеялся, я тоже улыбнулась. Ну, надо же! Когда мы так мило с ним препираемся, мой сердечный ритм приходит в норму.

Наслаждаясь музыкой, я как-то незаметно для себя расслабилась, и больше мы не разговаривали. И даже наш состоявшийся дурацкий диалог не портил общего впечатления. Я хотела ещё что-нибудь ему сказать, но не смогла себя заставить вымолвить и слова. Слушая музыку, я млела в его руках как школьница. Слова песни будоражили моё воображение: казалось, что мы с ним и в правду одни в этом зале. Всё, что Крис пел своей леди в красном, будто говорил мне Ян. Я смотрела на него, а он — на меня. Наверное, я романтичная дурочка. Но это было так потрясающе: мы своими руками будто замкнули электрическую сеть и ток бежал по нашим телам. Музыка закончилась, Ян мягко отстранился и галантно прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони. Я разочаровано выдохнула.