Крылья судьбы - Артем Тихомиров Страница 40

Онорок показался на горизонте, когда начало светать. Все тело мое затекло. Я стал ерзать на сиденье, чтобы разогнать кровь. Тяжеловато сидеть столько времени в таком узком пространстве, не имея возможности встать. Я поглядел на летящую справа от меня «Стрекозу». Эльза вышла в эфир и пожаловалась, что почти отвыкла от дальних перелетов.

— Все одеревенело, — сказала блондинка. Я был с ней согласен. Я мечтал поскорее оказаться на земле.

«Бабенка» исправно бороздила воздушные потоки, пронизываемые красно-желтыми солнечными лучами. Борт-13 чуть набрал высоту. Командир экипажа деловито заявил, что готовится к посадке. Ну-ну. Через несколько минут нас стали вызывать с военно-воздушной базы. Требовали назвать себя. Мы назвали по всей форме.

С севера к нам приближались три патрульных истребителя.

А на юге появилось то, чего я не ожидал увидеть здесь. Огромный воздушный авианосец-платформа, висящий над поверхностью моря на высоте в полкилометра. Миючинцы.

— Что же вы тут делаете? — пробормотал я, пытаясь разглядеть детали летающей махины. Крупный. На таком помещается не меньше сотни истребителей.

Патрульные пристроились рядом с нами и учинили форменный допрос. С ними взялся договариваться командир «Кондора-160». После нескольких минут дискуссии, похожей на беседу глухого с немым, истребители стали поворачивать на юг, к авианосцу. Только сейчас я прочитал название на кромке гигантской платформы — «Адмирал Виданкр Олос Четвертый». Был такой у миючинцев военачальник. Легенда. Герой многих войн прошлого, полуэльф. Подобными типиусами миючинцы гордятся.

Зачем, спрашивается, отвлекать такие силы и бросать их на охрану отдаленной колонии, представленной одним фортом?

Эльза задала мне тот же вопрос. Я честно ответил, что не знаю.

«Кондор-160» свернул чуть вправо, и мы последовали за ним, предвкушая, что скоро окажемся на земле. Ночью я не использовал сухой паек и, конечно, не выпил ни капли. Теперь голод и жажда навалились на меня со всей силы. Во рту было сухо, в животе устроили пляску зубастые демоны.

Онорок стоит на мысе, вдающемся в море. С северо-восточной стороны — порт, с юго-западной — аэродром. Туда мы и направились, лавируя между здоровенными воздушными судами, дрейфующими в контрольной зоне. У причалов с торчащими мачтами не было свободных мест. Обнаружилось, что небо под завязку забито кораблями из разных земель. След войны здесь оказался не менее заметным, чем на Огненном. Цепеллины и галеоны с востока приходили каждый три часа. В основном, беженцы. Увеличились и грузоперевозки. Беженцы не все были голодранцами, многим требовалось везти свое барахло отдельно. В основном, гномам, кобольдам и зажиточным эльфам. Вероятно, миючинцы обязались охранять Онорок сильнее обычного именно по этой причине. Для пиратов такое скопление потенциальных жертв просто подарок судьбы, а значит, район интенсивного патрулирования должен быть расширен. У ВВС Миючии появилась новая головная боль. Помимо прежних обязательств в ближайшее время возникнут новые. Местные правители захотят извлечь выгоду из положения. Они будут принимать беженцев и продавать право селиться на Мамонтовом Берегу. Под этим же соусом местные корольки вынудят Миючинцев предоставить себе гарантию полной безопасности. И это невзирая на то, что зона боевых действий находится почти в четырех тысячах километрах отсюда. Да, кому-то война, а кому-то бизнес. Старый Ворчун мог бы нагреть на этом руки. Впрочем, не сомневаюсь, что именно этим он сейчас и занимается, сидя в Дракенфорте. Махинациями, а вовсе не заботами о своих пилотах.

Нам дали место на площадке для грузовых самолетов. Вернее, место дали «Кондору». У меня даже сложилось впечатление, что кто-то нарочно придерживал его для борта-13. С истребителями было сложнее. Диспетчеры долго переругивались, пока «Бабенка» и «Стрекоза» висели над технической зоной, привлекая всеобщее внимание. Все было занято.

Я хотел было сообщить, что мы сами найдем себе место, но один из гномов, сидевших за пультом, сказал, чтобы мы попытали счастье на плавучей платформе. Это местный бизнес такой — сдавать легким самолетам места на больших плотах, дрейфующих южнее аэродрома возле берега. Я боялся, что именно это нам предложат. Но другого выхода не было. Мы предупредили капитана борта-13 и полетели на юг. Места там были, но цены оказались грабительскими. Заправлял на одном из больших паромов, самом близком от Онорока, большой и горластый тип, предки которого целенаправленно разнообразили черты своих потомков. Получилось нечто страшноватое. Что-то от тролля, что-то от эльфа, что-то от человека, что-то от гоблина. Было и то, что я определить не смог — не специалист в подобных вопросах. Хозяин плота-аэродрома представился Аплигом. Этот Аплиг носил мешковатые штаны, сандалии из плетеной соломы, рубаху, расстегнутую и выпущенную на волю, чтобы не стесняла большого брюха.

Я заставил «Бабенку» снизиться над площадкой, центр которой занимал Аплиг. Пузатый великан выглядел довольным. Лыбился вовсю. На поясе у него висел здоровенный мачете.

— Три гульдена, — сказал он. — Три гульдена в сутки.

Высунувшись из кабины, я осмотрел площадку. Плот мог вместить двадцать моих «Бабенок», но был заполнен только на треть. И это несмотря на аэродромный ажиотаж. Я подумал, что в другие места, пожалуй, соваться не резон. Там дешевле, а значит, все забито.

— Не пройдет и полдня, мы улетим. Зачем мне платить за время, которое я здесь не проведу? — спросил я сверху.

— Все равно — три! Сделаю скидку. Три заплатите за два самолета, — гаркнул Аплиг.

Я открыл рот, чтобы возмутиться, и закрыл, когда понял, что возразить нечего. В противном случае, пришлось бы заплатить шесть гульденов.

— Эй, а это почему? — спросил я. Полукровка меня озадачил.

Аплиг показал наверх. Там зависла «Стрекоза», из которой выглядывала Эльза.

— У вас очень красивый напарник, — прогудел великан. — Великолепная женщина. Я люблю красоту.

Я кашлянул, зыркнув словно ревнивый муж (да я он и есть), после чего сказал:

— Тогда по рукам, громила.

— Деньги вперед. — Чудище улыбнулось от уха до уха.

Я отсчитал его плату и бросил деньги вниз. Аплиг поймал их без труда. Сказывалась профессиональная привычка.

— Можете садиться. Тросы здесь, можете прицепить ваших птичек, чтобы не улетели. — Хозяин плота отступил к краю площадки, наблюдая за тем, как самолеты занимают свои места.

Я выключил приборы и двигатель. «Бабенка» замерла. Хоть здесь и не земля, а все-таки. Выбравшись из кабины, я отстегнул от себя парашют, бросил его на сиденье. Потом забрался в багажное отделение и вынул сумку. Ноги были словно не мои. Несколько раз присев, я обменялся взглядом с Эльзой, спрыгнувшей в этот момент крыла. Заметив взгляд Аплига, блондинка надела берет, постаравшись скрыть волосы, а потом водрузила на нос очки.

Эльза приняла свой фирменный арктический вид.