Каждая мертвая мечта - Роберт М. Вегнер Страница 40

Собаки прыгнули, сани дернулись, накренились и несколько долгих, как целая жизнь, мгновений двигались на одном полозе, а под лейтенантом мелькнула щель между льдом и черной тварью — и вот они уже карабкались под уклон вверх.

Он соскочил, даже скорее, скатился с саней, чувствуя, как те притормаживают. Спина твари была сильно наклоненной, к тому же покрытой слоем уже замерзшей воды, словно чудовище только-только поднялось из глубин. Кеннет воткнул кинжал в черную поверхность, клинок вошел неглубоко, сам же лейтенант, ища опоры ногами, засвистел: «Ко мне! Ко мне!»

Его сани, которые взобрались уже на десяток ярдов вверх, вдруг остановились, псы загребли лапами по обледеневшей поверхности и начали сползать.

Он выплюнул свисток и заорал:

— Режь! Освободи собак!!!

Малаве можно было и не повторять. Он соскочил с саней и двумя быстрыми ударами отрезал постромки. «Фру-у-у», — несколько сотен фунтов припасов полетело вниз, на локоть разминувшись с Кеннетом, и разбилось о лед внизу. Но уже не было смысла сосредотачиваться на том, что они потеряли, поскольку на спину чудовища разгонялись и въезжали новые сани.

Стражники на ходу соскакивали с них, падали на «землю» и втыкали в эту спину кинжалы, ножи, чеканы. Там, где собаки не могли потянуть груз, его обрезали и сбрасывали в океан.

Тогда они потеряли первых солдат.

Камрес Войтир из седьмой десятки вел сани слишком осторожно: может, испугался в последний миг и сильнее, чем нужно, натянул вожжи, но и этого хватило. Его сани шли слишком медленно, собаки перепрыгнули щель, но сани — уже не смогли. Ударились о бок чудовища и на миг, меньший, чем удар сердца, повисли в воздухе, их повлекло надо льдом. А потом собаки утратили опору под ногами, и все — Камрес, Ловерин и Чорвэ, животные и сани — все упало между льдом и черной стеной.

Крик — короткий, страшный, животный — прорезал воздух и угас, а от трех солдат и полудюжины псов осталась только кровавая полоса на льду, удаляющаяся от тех, кто уже сидел на чудовище, со скоростью бегущего коня.

Всего они потеряли девятерых стражников и две дюжины собак. Погиб еще Бланд из Первой, втянутый под лед упряжкой. Омнэ Венк, командир Восьмой, прыгнул на помощь одному из своих солдат, поскользнулся и провалился в щель. Агерх и Ковэ из второй столкнулись с санями Крыс, уже в самом конце этой безумной эскапады, когда плоскость льда, по которой они ехали, начала трескаться — обе упряжки исчезли под водой, и никто не выплыл. Гессен и Ель оказались последними, у них были ахерские сани, сделанные из костей и шкур, и упряжка ахерских собак. Животные впали в панику, перестали слушаться поводьев и погнали в сторону. Оба стражника соскочили с саней в тот миг, когда упряжка провалилась в щель во льду, и лейтенант так их и запомнил: двое людей, стоящих на куске льдины шириной в десяток ярдов, посреди океана, покрытого расколотым льдом.

Потом они исчезли, поглощенные туманом, что продолжал ползти за чудовищем.

Затем случилось странное. Когда последние сани оказались наверху, чудовище задрожало и медленно, очень медленно начало выпрямляться. Через несколько долгих минут его спина заняла горизонтальную позицию, а они смогли наконец встать на ноги.

Уцелели половина саней и большая часть животных. Крысы, кроме упряжки, которая столкнулась с санями Агерха, потеряли еще две, а всего — половину дружины. Лейтенант их не жалел. Пытался найти в себе сочувствие, но если бы эти глупые, язви их шанкровым хреном, козы не стали играть в подкрадывание, Борехед не заставил бы их предпринять самоубийственную вылазку, а его люди бы не погибли. Увы, Олаг-хес-Бренд выжил, Моива Самрех тоже, что уже не было плохо: в такой ситуации хорошо иметь под рукой мага, пусть даже не слишком полезного в схватке. Онелия Умбра ехала на санях командира Крыс и теперь стояла подле чернобородого, бросая на Кеннета такие взгляды, словно во всем случившимся был виноват именно он.

Оставшаяся в живых группка шпионов состояла еще из пары коротышек, на которых лейтенант уже успел обратить внимание, плечистого чудака, вооруженного арбалетом и двумя длинными ножами, и низкого, худощавого человечка, про чей пол Кеннет так и не сумел догадаться.

Неважно.

Важно было другое. Например, куда исчез Борехед? Велергорф клялся, что заметил, как сани шамана въезжают на спину чудовища, но они не видели ни их, ни ахера. Если и было нечто беспокоящее лейтенанта больше, чем отсутствие шамана, то это понимание, что сукин сын находится где-то вблизи, но непонятно, что именно делает. Потому что на счастье, что Борехед провалился в одну из многочисленных щелей, на которые они наткнулись во время короткой разведки, и что его нечто пожрало, Кеннет, увы, не рассчитывал.

Они плыли. Собственно, пробивались сквозь покрытое льдинами море с грацией тарана, идущего сквозь замковые ворота. Как раз приближалась еще одна ледяная глыба.

— Удар!!! — заорал стоящий на часах солдат.

Лейтенант расставил ноги пошире. Удары были мягкими, но могли опрокинуть неподготовленного человека. Нос чудовища медленно приподнимался и бил в белую поверхность, та трескалась с глухим звуком, а море покрывалось мелким колотым льдом и снеговой кашей.

Они плыли.

Вот уже несколько часов плыли на чем-то, что вопреки всякой логике и здравому смыслу было кораблем. Судном, огромным, словно город. И корабль этот принял их на борт: Кеннет до сих пор не понимал, специально или случайно, накренившись направо так, чтобы их безумная гонка вообще смогла закончиться успехом. А потом выровнялся и двинулся вперед. Столько-то они знали наверняка.

Ну и еще то, что плыли они на восток, вдоль Великого хребта, вспарывая льдины и ледяные горы. Гнев Владычицы Льда, казалось, слабел: по крайней мере, на борту они уже не ощущали яростных вихрей, которые им приходилось испытывать ранее, да и мороз, казалось, уменьшился. Исчез и туман, что сопровождал корабль. Они не могли примерно оценить его скорость, и хотя чудилось, что они немного замедлились, брошенный за борт кусок дерева уходил назад со скоростью бегущего человека: он едва-едва мог бы угнаться за деревяшкой. Десять миль в час, пятнадцать? Кеннет даже не пытался задумываться, каким чудом это возможно.

Дерево. Вот его оказалось с избытком. Черное, твердое как дуб, иссушенное. Достаточно было пробить тонкий слой льда, чтобы добраться до палубы, сделанной из чего-то, что казалось гигантскими, обработанными и тщательно пригнанными друг к другу стволами деревьев. Отсюда рождалась и уверенность, что они — на корабле. Они должны находиться на корабле — или все вокруг просто сошли с ума.

Они уже успели исследовать окрестности носа. Палуба была гладкой, но во многих местах в ней зияли дыры, словно шрамы, нанесенные гигантскими клыками; пока что офицер запретил к ним приближаться, заглядывать и исследовать каким бы то ни было способом, поскольку уже увидел нескольких из своих людей, обвязавшимися веревками. Горцы. Покажи им нечто, что выглядит как пещера…

Его рота пришла в себя довольно быстро, быстрее, чем Крысы, которые все еще стояли в сторонке. Пришла в себя и приступила к исследованию местности. После того, что они прошли, странствуя сквозь Мрак, большое, плавающее в океане корыто не казалось им пугающим. Лишь бы плавало.