Некромерон - Олег Угрюмов Страница 40

— Пора бы и подграбить, — деловито сказал голем. — Никаких новых поступлений в сокровищницу в течение ста лет. Непорядок. Так только, одна мелочь, сплошные крестьянские подношения, да вот Бумсик с Хрюмсиком иногда в крепостном рву что-нибудь нароют.

— Сюда бы мою мамулю, — мечтательно молвил Такангор. — Она бы это дело наладила: добровольно, значит, и с песней.

— Господа, господа, опомнитесь! Я же все-таки пацифист, — некстати брякнул Зелг.

— Не беда, мальчик мой, — дружески похлопал его по плечу вампир. — Даже это лечится.

Затем они спустились в замковый двор, ведя под белы руки начинающего некроманта и завоевателя.

— Прошу! — широко повел рукой Такангор. — Орлы! Львы! И прочей твари по паре… Кавалерия кентавров!

— Слава да Кассару! — грянули кентавры.

Зелг оглядел их: впечатление кентавры производили прекрасное, разве что слегка смущало присутствие полуведерной пивной кружки в качестве штандарта полка. Доктор Дотт заметил, как расширились глаза герцога, и успокоил:

— Это еще не беда. Это еще вполне прилично и как-то объяснимо. Советую не комментировать, милорд.

— А-аа, да, да, конечно, — неуверенно согласился Зелг. — Но как же?

— Как-нибудь, — строго сказал мудрый доктор. — У всех должны быть маленькие предсмертные радости. Вот мне, помнится, хотелось селедки.

— Ну тогда ладно…

— Тяжелая пехота! — доложил Такангор.

Роль тяжелой пехоты исполняли староста Иоффа с сыновьями, кузнец Альгерс, кобольд из «Расторопных телег», десяток дендроидов и почтенный Гописса со своей лучшей сковородкой наперевес.

— Их сомнут в первой же атаке, — горько молвил да Кассар.

— Не уверен, — весело заметил Мадарьяга. — Титан, кобольды, дендроиды — народ крепкий. Я. по молодости лет тоже как-то пытался смять одного оборотня. Аккурат в новолуние, дурачок. Шрамы до сих пор остались.

— При чем тут оборотни?

— А кто, по-твоему, сей достойный муж? — полюбопытствовал вампир.

— Староста деревни.

— И потомственный дипломированный оборотень, с позволения вашей милости, — широко улыбнулся Иоффа, и только теперь Зелг понял, что ему напоминала эта открытая белозубая улыбка: волчий оскал. — Мы многие века верой и правдой служили вашим предкам, ваше высочество. Квалификацию повышаем два раза на поколение, все новшества изучаем досконально. Как есть.

— Что ж вы молчали?

— Стоит ли перегибать палку?

Предусмотрительный Думгар подсунул герцогу загодя заготовленное кресло, и тот с облегчением опустился, а вернее, упал в него, готовясь к продолжению. Продолжение не заставило себя ждать.

— Воздушная кавалерия — это понятно, — прокомментировал минотавр стаю летучих мышей с грифоном во главе. — Господин Думгар будет нашей самодвижущейся артиллерией. И прошу заметить, к нему не нужно придавать никаких пехотных подразделений для защиты — он и сам от кого хочешь отобьется. Легкая пехота и отряды снабжения, а также лекарская рота — все это ваши подданные, их я, ваше высочество, оставил в Виззле. Поверьте на слово, не подведут. А теперь моя отдельная гордость: специальные войска.

И минотавр отступил на шаг, жмурясь от удовольствия.

— Прежде всего — диверсионная группа!

Перед герцогом присели в церемонном реверансе Альгерсова Ианида и другая дама, постарше и, скажем так, посолиднев. Последнюю Зелг определил как мадам Мумезу. Будучи настоящим джентльменом, он поднялся со своего места, поклонился и учтиво произнес:

— Признателен, мадам. Благодарю за отвагу и героизм. Ианида зарделась, а вот мадам Мумеза сварливо заметила:

— Приберегите благодарности на потом. Не то слов не хватит.

Несчастный староста возвел глаза к небу, но грозная теща каким-то образом уловила сей непочтительный жест и сообщила:

— Ох, кабы не грядущая битва, я бы тебе, зятек, козью морду исполнила.

— Мама, — взмолился Иоффа. — Хотя бы тут угомонились. Пошто его высочеству?..

— А пусть и милорд знают, что я тебе отдала всю молодость. Лучшие годы! — Мумеза задумалась на секунду, почувствовав некое несоответствие в словах, но не растерялась. — Пусть не я, но ведь дочка моя родимая. Кровинушка.

— Да, да, само собой, — бестолково залепетал Зелг, ощущая суровый натиск мадам.

— Само собой! — передразнила она его уж и вовсе непочтительно. — Все вы мужики одним миром мазаны, все негодяи, разгильдяи и… придумайте, чтоб в лад было!

— Скупердяи, — послушно откликнулся доктор Дотт.

— Вот-вот! — сказала мадам Мумеза. — Сразу отозвался, небось скряга каких мало.

— Как же ею можно руководить во время боя? — в ужасе прошептал герцог.

Уши мадам гневно зашевелились, но, очевидно, даже она испытывала нечто вроде уважения к гордому семейству некромантов, ибо довольно сдержанно ответила:

— А бычок из всех вас один толковый да смышленый. Далеко пойдет, если будет слушать тетю Музу. Правда, детка?

— Угу, — кивнул Такангор. — Не волнуйтесь, мадам, всенепременно оправдаю!

— Умница!

Минотавр подумал, что всех этих господ стоило бы отдать на денек-другой к Мунемее, а то действительно — какие из них без такой выучки полководцы? Даже с милейшей тетушкой не могут найти общего языка. Как хорошо, что им повезло с представителем фамилии Топотан.

— Прекрасно, я поражен, я просто поражен, — только что не всхлипнул Зелг.

— То ли еще будет! — радостно сказал Такангор. — Карлюза! Твоя очередь.

Сиреневый от смущения троглодит, удивительно гармонирующий теперь со своим жилетом и беретиком, робко повел лапкой вправо:

— Скелетный череполк «Великая Тякюсения»!

Дружно клацая костями, из-за донжона строем вышли десять жизнерадостных скелетов, промаршировали перед Зелгом, отдали честь, а затем стали в шеренгу позади Такангора, демонстрируя неплохую строевую подготовку.

— Маловато для полка, — упрекнул Мадарьяга.

— Еще наковыряем, — успокоил его минотавр. — Их там хоть пруд пруди, полное кладбище. И все такие активные, одно удовольствие с ними общаться — ни есть не требуют, ни пить. Все ради чистой идеи. Маменька говорила — из таких лучшие воины получаются. Она знала, она с таким бок о бок несколько столетий прожила, с папенькой моим то есть.

Кладбища полны незаменимых людей.

Жорж Клемансо

— Позвольте, — спросил Зелг. — «Тякюсения», «Тякюсения», такое знакомое слово. Что это?

— И я, кажется, что-то подобное совсем недавно слышал, — встрял доктор.

— А-а, это у меня в детстве кружка была для молока. Производства «Тякюсения и племянники». Они еще пепельницы делали, мышеловки, чугунки и щеточки для полировки рогов.