Сновидица и тень. Хроники смотрителей - Юлия Дэйкина Страница 4

Бывший пленник обнаружился сидящим на почерневшем крыльце с узорчатой серебряной флягой в руках. Взгляд водянистых серых глаз был затуманен, так, будто мужчина смотрел куда-то внутрь себя. Поначалу, он даже не обратил внимания на подсевшего к нему Миртана.

Лишь спустя несколько минут, его взгляд слегка оживился, и он с жадностью прильнул к благоухавшей ромом фляге. А когда допил, брезгливо отбросил в сторону опустевший сосуд и вдруг заговорил:

— Здесь была женщина! Прекраснейшая из всех живущих! Сновидица, умница, красавица… Спасла меня от кошмара, соблазнила и исчезла, как наваждение…

Когда он повернулся, Миртан с отвращением отметил, что серые глаза, поначалу показавшиеся ему умными, на самом деле были довольно наглыми и полными похоти. Он хорошо знал такой тип мужчин — избалованные дети знати, привыкшие получать все и сразу. Но известие о женщине заставило его насторожиться, и он решил осторожно расспросить о ней.

— Надеюсь, вы успели с ней познакомиться? — издалека начал он.

— О, да! Я был галантен и вежлив! Проклятье, да я был неотразим! Как она вообще могла бросить меня здесь одного?! Меня! Анри дю Кампа, князя Элиенского?!

Миртан ошарашенно уставился на мужчину. Перед ним был не кто иной, как родной брат Великого Князя, собственной персоной! Подобное везение было удивительным, и он просто не мог упустить подобного шанса!

— Лорд Миртан Крайс, к вашим услугам, князь! — вежливо представился он и отвесил собеседнику общепринятый полупоклон.

В ответ тот лишь небрежно кивнул, с какой-то тоской оглядывая сгоревший дворец.

— Наверное, она ушла потому, что мой дворец в руинах! — задумчиво проговорил Анри дю Камп, — Женщины любят богатых и успешных. Как думаете, Крайс?

— Да, возможно, — проговорил Миртан, в душе сомневаясь в существовании описанной князем мифической женщины. — Но я хотел бы поговорить с вами о более насущных проблемах.

— Я вас внимательно слушаю… — все так же рассеяно пробормотал его собеседник.

— Насколько я понимаю, добраться до цивилизации самостоятельно вы не сможете. На много миль вокруг простираются дикие леса полные всякого отребья.

— Это так, милорд. — нахмурился князь, — Потому я прошу вас о помощи. Проводите меня до ближайшего поместья, где мне предоставят сопровождение.

— Я в вашем распоряжении, — кивнул Миртан, подбираясь в важной для него теме. — Но у меня тоже будет к вам просьба.

Анри дю Камп заинтересованно приподнял брови.

— Я смотрю, наглости вам не занимать, дорогой лорд Крайс. Ну что же — выслушаем вашу просьбу.

— С вашей стороны было бы огромной любезностью убедить вашего светлейшего брата немедленно прекратить эту войну! — на одном дыхании отчеканил Миртан и поразился произошедшей в князе перемене.

Водянистые глаза широко распахнулись, челюсть некрасиво отвисла, а щеки пошли красными пятнами.

— Не может быть! — то и дело повторял он, не сводя взгляда с Миртана.

— Ваша Светлость, вам нехорошо?! — на всякий случай поинтересовался он.

— Д… да… Н… нет, нет все в порядке. — князь наконец вернул себе дар речи, — Не далее, чем несколько минут назад графиня дю Фабре просила у меня то же самое!

Миртан озадаченно нахмурился. Имя графини показалось ему смутно знакомым. Да только вот откуда взяться здесь, среди диких лесов, какой-то графине, да еще и со сновидческим даром?! Скорее всего, князю все это просто померещилось, а из лап кошмара его спас какой-нибудь дух. Порой они помогали заблудившимся в Гипносе смертным.

Все еще погруженный в мысли, он провел рукой по краям куртки, стараясь разгладить неудобно сидевшую одежду, и замер в недоумении. В том месте, где во внутреннем кармане должен был лежать его дневник, зияла огромная дыра. Дневника не было! Должно быть, он выпал в дыру после бездарно пропущенного удара мечом!

— Прошу меня простить, Ваша Светлость, но я вынужден на минуту отлучиться. В бою я по неосторожности обронил одну важную вещь, — на ходу бросил он и скрылся за углом.

Князь лишь что-то негромко хмыкнул, все еще горестно созерцая фасад своего бывшего дворца.

Внутренний двор он нашел почти в том же состоянии, в каком оставил. Женщины все еще лежали в обмороках, а с мертвых эльфов натекло столько крови, что местами она противно чавкала под ногами, смешиваясь с грязью.

Он быстро прошел на место недавнего сражения, внимательно осмотрел каждую пядь влажной смешанной с соломой земли, но ничего не обнаружил. Напоследок заглянул даже под трупы и всяческий мусор. Дневник загадочным образом исчез. Лишь позже он обратил внимание на разбежавшихся лошадей, которые ранее были привязаны и погребальную позу, которую кто-то придал одному из убитых эльфов. Похоже, кто-то из fierre выжил. Но охотиться на него было некогда. Долг он выплатил, а судьба отдельно взятого эльфа его мало волновала.

Единственным, о чем он жалел, был дневник. За сотни лет жизни ему довелось потерять множество вещей. Но впервые он ощущал такое горькое сожаление. Возможно, потому, что эта маленькая книжица казалась ему единственной ниточкой к бесследно исчезнувшей Сайене, которая в свою очередь была последней надеждой на мир.

* * *

Возвращение в лагерь заняло без малого шесть суток, за которые он успел в подробностях ознакомиться со всеми нюансами вяло тянущейся военной компании, светскими сплетнями, новыми модными тенденциями предстоящего сезона и именами всех известных музыкантов, приглашенных на предстоящее празднование свадьбы Великого Князя. Анри дю Камп, князь Элиенский оказался весьма словоохотлив. В особенности много он говорил о той самой несуществующей женщине, которая якобы спасла его от кошмара, а затем растворилась в лесах, словно мифическая дриада. Такого количества восхищенных эпитетов он не слышал ни об одной из существующих представительниц слабого пола.

Стан ее был стройным и гибким, как у кошки, кожа нежной как атлас, а губы алыми, словно кораллы со дна южных морей. Что касалось, предполагаемо таких же прекрасных глаз незнакомки, князь слегка смущенно признавался, что она все время была в черной кружевной маске и глаз ее он так и не разглядел. Но Анри заявил, что остальные качества с лихвой компенсировали даже некрасивые глаза, окажись они именно такими.

На третий день их вынужденного путешествия, князь твердо заявил, что намерен разыскать графиню дю Фабре, убить ее мужа и жениться на безутешной вдове. Возражений он слушать не желал, отмахнувшись от предположения Миртана о том, что сама графиня может отказаться выходить за убийцу горячо любимого супруга.

— Стерпится, слюбится! — заявил самоуверенный князь и подстегнул лошадь. Миртан последовал за ним, внутренне радуясь, что графини, скорее всего, не существует в природе. А большого вреда в погоне за фантазиями он не видел.

К великой радости Миртана, на шестой день путешествия, вдали, наконец, замаячил замок Кастил. Это значило, что он сможет вернуться к накопившимся за время его отсутствия делам и очутиться, наконец, в долгожданной тишине.