Свобода выбора - Анатолий Дубровный Страница 4

– Докажу, я докажу! Сегодня же и докажу! Все девки одинаковы, и эта никуда не денется! Слабы они, когда настоящего мужика чувствуют!

Но на слова обиженного парня девушка внимания не обратила. Поднявшись в будочку с рулём, она сменила Гнатыча и вела баржу до темноты, уступив тому место у руля, когда уже совсем стемнело.

Спустившись в свою каюту – небольшую каморку под палубой на корме, девушка улеглась спать. Её каморка была рядом с такими же маленькими помещениями остальных членов экипажа, рядом пустовали ещё две. Из чего можно было сделать вывод, что хозяин баржи и тут сэкономил – команда должна была состоять из пяти человек. Ложась спать, Тоша разделась. Размотав кусок ткани на груди (девушка таким образом спрятала свою грудь, ещё тогда, когда решила притвориться парнем), она надела рубаху, спать совсем раздетой не решалась. Ночью, часа в два, девушку разбудил скрип ножа, елозившего по отодвигаемой щеколде на двери. Чуть приоткрыв глаза, она увидела Онима. На парне ничего не было надето, так что его намерения сразу стали понятны притворяющейся спящей наблюдательнице. Резким движением парень сорвал со спящей (как он думал) одеяло и удовлетворённо хмыкнув, навалился на Тошу, разрывая её рубаху и зажимая ей рот ладонью. Оним был, что называется – добрым молодцем: косая сажень в плечах, ростом под два метра, с хорошо развитой мускулатурой. У любой другой девушки противостоять парню не было бы никаких шансов, но не у Тоши. Резким движением она приподняла навалившееся на неё тело, одновременно нанося удар в болевую точку. Оним взвыл и непроизвольно отпрянул, тут же последовал ещё более болезненный, чем первый, удар ногой. Парень отлетел к двери, не давая ему опомниться, девушка наносила всё новые и новые удары, стараясь бить так, чтоб оставлять видимые следы побоев. Избиваемый Онька старался убежать, но Тоша не отставала и била, не переставая, в основном ногами.

До города Кинева оставалось плыть всего-ничего: эта ночь и пол завтрашнего дня. Тепан Гнатыч если бы не держал колесо штурвала, удовлетворённо потёр бы руки – баржа дошла до города назначения на два дня раньше. Тошу послал сам Бог! Если бы капитан баржи знал, кто послал этого паренька, то перекрестился и, вопреки морскому обычаю, плюнул бы за борт! То, что парень больно смазлив и похож на девку – так это ерунда, видно, что ещё совсем дитя – щёк бритва не касалась. Немного странным было – почему такой малец так в двигателях разбирается, может, и не во всех, но в их судовом тринклере точно! Откуда у такого молодого пацана такие знания? Надо будет расспросить, когда в город придут… Неспешно текущие мысли Гнатыча, прервал дикий крик из-под палубы (палуба на барже была только на корме, да и была это не полноценная палуба, а крыша жилого блока). Кричал не Тоша, а Онька! Его бас трудно было не узнать, но сейчас бас был какой-то визгливый. Вслед за криками на палубу выбрался бегущий на четвереньках, голый Оним, за ним прикрытый только порванной рубахой Тоша. Прикрытый?! Это была девушка, даже при свете фонаря это можно было разглядеть! Девушка без замаха ударила Оньку ногой, видно, сильно ударила, а может, очень болезненно, потому что парень завизжал и уже не басом, видно, удар пришёлся в такое место, что способствует повышению тона голоса. Девушка ударила ещё раз, и визг прекратился. Парень ткнулся лбом в палубу и затих. А девушка пнула ещё раз уже бесчувственное тело, целясь в то же место, что и раньше. Опомнившийся Тепан Гнатыч закричал:

– Хватит! Ты его совсем убьёшь! Ты это… Девка, чего его так?

– А чтоб он больше так не делал, чтоб у него в мыслях больше такого не было!

– Так он чего это? Снасильничать тебя хотел? – догадался капитан баржи, хотя по внешнему виду Тоши и Онима это и так было видно.

– Хотел, – подтвердила девушка и ехидно добавила: – Больше так делать не будет, не сможет.

Тело лежащее на палубе застонало, а Гнатыч опасливо спросил:

– Так ты, что? Ему всё отбила?

– Отбила, – подтвердила девушка, совсем не стесняясь своего вида, – совсем отбила. Теперь сможет только любоваться.

– Так это… Того… Нехорошо! – нашёлся что сказать Тепан Гнатыч. Поведение этой девушки было совсем непохоже на то, каким оно должно было быть. Тоша совсем не пыталась прикрыться, хотя видно было не только грудь, вела себя очень самоуверенно, даже нагло. А девушка сообщила:

– Дальше поплывёте без меня. А то я этого совсем прибью, – Тоша ещё раз пнула начавшего подавать признаки жизни Оньку. Тот снова затих. А девушка заявила:

– Рассчитываться как со мной будете? Мало того, что я на вас работала, так вы ещё мне рубаху порвали! Совсем новую, а она у меня одна!

– О плате мы не договаривались, – быстро сказал Гнатыч, – ты эта… Просила тебя до города довезти, а рубаху я тебе не рвал…

– Ну что ж, он порвал, он и заплатит, – недослушав капитана, Тоша кивнула в сторону лежащего на палубе парня, после чего спустилась вниз. Поднялась она уже одетая в свои штаны и одну из запасных рубах Оньки (всего их было у него две, девушка выбрала лучшую – более новую).

– Правь к берегу, – сказала Тоша, обращаясь к Гнатычу. Он попытался было возразить, но поймав взгляд девушки, молча повернул руль. Баржа уткнулась носом в дно, не дойдя до берега сажень пять. Девушка легко, с места перепрыгнула на берег, причём с большим запасом. Помахав рукой оставшимся на барже, зашагала в сторону нескольких огоньков ближайшего селения. В предрассветных сумерках было видно, что деревня не маленькая. То, что двигатель заглох, Тошу не беспокоило, накануне, девушка его отрегулировала, и теперь его легко можно было запустить. К тому же до города уже было совсем недалеко, в крайнем случае – хозяин свои арбузы перегрузит на телеги и так довезёт. Девушка, оглянувшись, усмехнулась – с одной стороны мелкая пакость грела душу, а с другой – она не держала зла на Тепана Гнатыча, а Оньку она и так хорошо наказала, не только тем что побила.

Гнатыч проводил удаляющуюся девушку взглядом, после чего скомандовал вставшему на четвереньки, Оньке:

– Чего разлёгся, сам виноват! А из-за тебя и мне страдать! Иди заводи тринклер, видел же как Тоша это делал… Делала… А красивая девка!

Уже ближе к полудню, когда баржа отошла от берега (пришлось повозиться и со сносом неповоротливого судна, и с капризным двигателем), Онька пришёл жаловаться:

– Рубаху забрала! А ту, что вторая, в клочки порвала! Деньги все унесла! Воровка!

– Поделом тебе, – не стал жалеть своего помощника или матроса капитан, – не полез бы к ней уже в городе были бы, а так… Снова задержка, хозяин по головке не погладит.

Гнатыч хоть и напускал грозный вид, но был доволен – благодаря этой странной девушке пришли в срок, даже немного с опережением, хозяин не оштрафует. Да и платить Тоше не пришлось, а то, что Онима обобрала, то так ему и надо, за свои поступки надо отвечать. А у парня не так уже и мало было – три целковых с мелочью, примерно на полтину, так что эта девица в накладе не осталась.

– Болит и распухло, – пожаловался Онька, Гнатыч только покачал головой – девушка вроде и не сильно била, но оба глаза парня заплыли так, что остались только узкие щёлочки. Вряд ли девушка била по лицу ногами, а вот то место… Туда-то она так и била, причём делала это очень умело и без жалости.