Хроники Края. Громобой - Крис Риддел Страница 4

Профессору Темноты это действительно было интересно. Очень интересно. Повышение кислотности осадков свидетельствовало о возможном приближении Великой Бури. «Я должен посоветоваться с ветроведами и облакологами, – ответил он, – чтобы установить, обнаружены ли ими признаки надвигающейся Великой Бури. Но в любом случае это хорошая работа, мой мальчик».

Глазки Вилникса засияли, а сердце замерло от волнения. Все шло лучше, чем он смел надеяться. «Великая Буря? – невинно переспросил он, стараясь не возбудить подозрений Профессора. – Это значит, что Рыцарь-Академик будет отправлен на поиски грозофракса?»

Профессор подтвердил, что так оно и будет. Он достал стопку бумаг и положил ее перед собой. «Наши исследования подтверждают, – печально сказал он, – что скала, на которой стоит Санктафракс, продолжает расти – она становится все больше и больше. И ее все сильнее тянет в небо…» Он замолчал и в отчаянии покачал головой.

Вилникс краем глаза наблюдал за Профессором. «И требуется дополнительное количество грозофракса, чтобы его тяжестью уравновесить скалу, чтобы…»

Профессор энергично закивал. «Чтобы сохранить равновесие, – подтвердил он и вздохнул. – Слишком много времени прошло с тех пор, как Рыцарь-Академик вернулся, обновив запасы грозофракса».

Вилникс криво улыбнулся: «И кого же отправят на этот раз?»

Ученый муж фыркнул. «Протеже Профессора Света. Квинтиниуса… – Он нахмурился. – Квинтиниуса… ох, как же его?..»

Вилникс вздрогнул: «Квинтиниуса Верджиникса?»

– Это мой отец! – воскликнул Прутик, не в состоянии больше сдерживаться. – Я и не подозревал, что он был знаком с Высочайшим Академиком Санктафракса! Я даже не знал, что он когда-то был в Рыцарской Академии… – Прутик на мгновение задумался. – Хотя я вообще почти ничего не знаю о его жизни до тех пор, как он стал небесным пиратом.

– Если бы ты чуть-чуть попридержал свой язык, – раздраженно заметила Помогарь, – то тогда, наверное…

Ее прервал жуткий вопль, донесшийся из лавки.

В следующее мгновение в дверях показался Жиропот, бледный и бормочущий о том, что лисапунный гриф, всклокоченная хищная птица со страшным зазубренным клювом и острыми как бритва когтями, вырвался из клетки и набросился на несчастного пуфолака.

– С ним все в порядке? – осведомился Прутик.

– В порядке?! – пропыхтел Жиропот. – С пуфолаком-то? Нет, с ним совсем не все в порядке! Его кишки раскиданы по всем углам. А ведь за пуфолака можно выручить неплохие деньги. Мне надо сходить за ветеринаром, – тихо добавил он. – Пусть он его заштопает. – Жиропот взглянул на Прутика, словно увидел его впервые. – Тебе можно доверять?

Прутик кивнул.

– Хм, ну уж если ты все равно здесь, то не присмотришь ли за моей лавкой, пока я хожу? Возможно, это будет не задаром.

– Ладно, – согласился Прутик, стараясь скрыть нежданную радость.

Как только Жиропот оказался вне пределов слышимости, Помогарь снова попросила Прутика освободить ее. Но мальчик был непреклонен:

– Всему свое время. Кроме того, нет ничего хуже, чем история, рассказанная наполовину.

Помогарь тихо проворчала:

– Ну, где я тогда остановилась? Ах да! Вилникс и твой отец… Они поступили в Рыцарскую Академию в одно и то же утро, и тем не менее с первого же дня Квинтиниус Верджиникс затмил всех прочих подававших надежды молодых людей. В фехтовании, стрельбе из лука и рукопашном бою ему не было равных. В управлении громобоями – небесными кораблями, специально сконструированными для преследования Великой Бури, – никто не мог с ним тягаться.

Прутик просиял от гордости и представил себя преследующим Великую Бурю. Корабль швыряет из стороны в сторону, вверх и вниз, пока он соединяется с вихревым ветром, а затем громобой проваливается в пустоту и безмолвие внутри бури…

– Слушай внимательно! – прошипела Помогарь.

Прутик виновато взглянул на нее.

– Но я слушаю! – попытался было возразить он.

– Да ну? – усомнилась птица, сердито нахохлившись. – Так вот, как я и говорила, Профессор объяснил Вилниксу, что если приближение Великой Бури подтвердится, то, как того требует обычай, Квинтиниус Верджиникс немедленно пройдет обряд посвящения в рыцари и его снарядят в Сумеречный Лес, и если небу будет угодно, он вернется с грозофраксом.

Вилникс расплылся в своей неподражаемой улыбке – загадочной улыбке рептилии. Теперь наконец настал момент спросить о главном предмете, из-за которого он и затеял разговор. «А этот… грозофраке… – начал он как можно небрежнее. – Когда я был в Рыцарской Академии, о нем говорили как о самом чудесном веществе из всех существующих на свете. Говорили также, что осколки грозофракса не что иное, как чистая молния». Он коварно продолжал своим елейным голоском: «Неужели это правда?»

Профессор Темноты серьезно кивнул, и когда заговорил вновь, то казалось, что он торжественно цитирует древнее предание. «То, что люди называют грозофраксом, – провозгласил он, – рождается в лучезарном чреве Великой Бури – в центре могучего вихря, который раз в несколько лет возникает далеко-далеко за пределами Края. Он вбирает в себя тысячи сухих раскаленных ветров, которые воют и искрятся, рассекая небо в направлении Сумеречного Леса. Там, над Сумеречным Лесом, Великая Буря разрешается одним-единственным мощнейшим снопом молнии, который пронзает толстый слой сумеречного тумана и вонзается в мягкую плоть земли. Сноп мгновенно превращается в твердый грозофракс, излучающий волшебный свет в вечной лесной полутьме. Благороден и славен тот, кому выпадет честь лицезреть сей священный миг!»

Глаза Вилникса загорелись алчным огнем. Чистая молния! Его пронзила мысль: какой же силой должен обладать каждый кусочек грозофракса! Он поднял глаза и спросил Профессора: «А… э-э-э… а как он выглядит в точности?»

«Это кристалл несравненной красоты, – лицо Профессора озарила благоговейная улыбка, – он горит, светится, искрится…»

«И, несмотря на это, он тяжелый, – вставил Вилникс. – По крайней мере, я такое слышал. Но насколько он тяжел?»

«В сумерках своего рождения он не тяжелее песка. Однако в абсолютной темноте казначейства, в самом центре Санктафракса, щепотка грозофракса весит больше, чем тысяча бревен железного дерева, – объяснял Профессор. – Он способен уравновесить отталкивающую силу нашей летучей скалы. Без него Санктафракс давным-давно порвал бы все свои крепления и улетел в Открытое Небо…»