Удравшие из ада - Дмитрий Казаков Страница 4

– Буди своих людей, – Большой Джим кивнул в сторону спящих на лавке сержантов Васиса Ргова и Дуку Калиса и поднялся одним гибким движением, – и пошли. Для вас есть работа.

– О!

Судя по тому, как отчаянно упирались не желающие просыпаться Ргов и Калис, вчерашняя вечеринка удалась. Сам Лахов помнил ее смутно, в памяти мелькали какие-то обрывки.

Большой Джим и его телохранители с интересом наблюдали за телодвижениями лейтенанта.

Замучившись прыгать вокруг подчиненных, Лахов прибег к самому сильному средству – намертво вбитому в подсознание стражников инстинкту повиноваться громким приказам.

– Встать! – рявкнул он так, что висящая на стене сковородка (интересно, как она туда попала?) с глухим звоном ударилась о голову Калиса и, слегка погнувшись, рухнула на пол. – За мной – шагом марш!

Через пять минут по улице, ведущей к Грязному мосту, с негромким скрипом катила увешанная множеством щитов карета Большого Джима. За ней тащился, глотая пыль, Лахов, а позади брели сержанты.

Глаза их были закрыты, со стороны Калиса доносился негромкий храп.

– Что? Где? Когда? – Васис Ргов проснулся, когда его носа коснулась вонь, источаемая слизистыми волнами реки Ква-Ква, а через мгновение открыл круглые глаза и Дука Калис.

– Отставить разговоры, – велел Лахов, – идите за мной.

– О-о-о…

– Аргх…

Судя по возгласам, сержантам понадобилось несколько мгновений, чтобы верно оценить обстановку.

Необычная процессия пересекла шатающийся, скрипящий мост и вступила на Пустопорожнюю улицу, одну из самых длинных в Ква-Ква.

Пересекшая город река напоминала сточную канаву исключительно большой мощности, так что около нее обитали те, кому деваться было больше некуда. Пейзаж, состоящий из смрадного тумана и разваливающихся домишек, вызвал бы мысли о самоубийстве даже у молодоженов.

Стражники шагали, нервно оглядываясь по сторонам. Они не любили эти места. Не потому, что имели шанс наткнуться на свежие трупы, а из-за того, что сами могли этими трупами стать.

Около дверей «Пельменной» карета остановилась, из нее выбрались громилы, а за ними – Большой Джим.

– Нам внутрь, – сказал он. – И не тряситесь так. Вы же со мной.

Лахов нашел силы кивнуть.

Дверь скрипнула с положенной зловещестью, Большой Джим шагнул через порог притона. Лейтенант последовал за ним и окунулся в полумрак, напоенный запахами крови и пива. И то и другое тут лили на пол с удручающей регулярностью.

– Работа для вас, – проговорил Большой Джим, – надо выяснить, кто убил этих людей, и поймать его.

За годы службы Лахов лицезрел не один десяток смертей, он наблюдал самые разные трупы, видел отравленных, загрызенных, повешенных, зарезанных, умерших от воздействия магии и даже утопленных.

Но такого он не встречал никогда.

С первого взгляда не удавалось определить, сколько именно человек погибло, – пол усеивали куски тел, обломки костей, части мышц, фрагменты внутренностей и клочки окровавленной одежды.

В углу под охраной еще двух родственников шкафа для одежды сидел на стуле тощий тип, в котором Лахов узнал шулера по прозвищу Шустрый Слизняк.

– Он видел, что тут произошло, – Большой Джим немного подумал и уточнил, – то, что можно наблюдать закрытыми глазами из-под стола…

– Осмотрите все тут, – велел Лахов, – а я допрошу свидетеля.

Он истово надеялся, что кто-нибудь из богов услышит молитву стражника и превратит происходящее в сон: если уж Большой Джим обратился к Торопливым за помощью, ситуация на самом деле поганая…

Но боги, пребывающие, как обычно, на Влимпе, не заметили, что к ним воззвал какой-то лейтенант, и продолжили заниматься важными делами – склочничать, строить друг другу козни и управлять миром.

– Слизняк, – позвал Лахов, подойдя к шулеру, – расскажи, что ты видел?

Шустрый Слизняк, чей взгляд по скользкости мог поспорить с обледеневшей мостовой и мокрым леденцом, посмотрел лейтенанту прямо в глаза, и тот невольно отшатнулся.

Он знал, что с человеком, чьи зрачки превратились в дырки, ведущие в яму, наполненную ужасом, разговаривать бесполезно и что тут не помогут любимые инструменты стражи – кулаки и дубинки.

Если раньше Шустрый Слизняк был немного того, то увиденное сегодняшней ночью заставило его окончательно свихнуться.

– Он все время молчит, – сообщил Большой Джим, – только иногда начинает смеяться или плакать.

Лахов повернулся и бросил взгляд на подчиненных, обследующих помещение с деловитым видом собак, давненько не бывавших на помойке. Ргов, разглядывающий кисть руки с зажатым в ней ножом, пожал плечами. Калис, вымазавшийся в крови, точно установивший трудовой рекорд мясник, невнятно выругался.

Лейтенант собрался с духом и заговорил со всей возможной осторожностью:

– Боюсь, э… что мы ничем не сможем помочь. Подобное не под силу совершить человеку… э, обычному. Почему бы вам не обратиться к магам?

Драгоценные камни на пальцах сверкнули, плащ из дорогой ткани колыхнулся.

– Мы имеем основания полагать, – сказал Большой Джим мягким тоном акулы, убеждающей вывалившегося за борт человека, что больно не будет, – что маги сами замешаны в этом деле…

– М-да…

– И поэтому мы полагаемся только на тебя, лейтенант.

– Я ужасно польщен…

Остатки воодушевления покинули Лахова с легким, едва слышным шипением. Большой Джим этого не заметил.

– И если ты справишься, найдешь убийцу, то я буду очень благодарен, – сказал он, – если нет, то сильно огорчусь.

Люди, огорчившие Большого Джима, не могли похвастаться долголетием. Трудно хвастаться с отрезанным языком и дырой в брюхе.

– Я понял, – кивнул Лахов.

– И славно, – Большой Джим позволил себе улыбку, – если понадобится помощь, пришли кого-нибудь из своих людей сюда, лейтенант. Их не убьют по дороге, это я обещаю. А теперь мне пора. Дела, знаешь ли.

И Большой Джим, двигаясь с солидностью дрейфующего айсберга, вышел из «Пельменной».

– Пора убираться отсюда, – во взгляде Васиса Ргова отчетливо читалось желание оказаться где-нибудь подальше.

И не только от заваленного трупами (точнее, их частями) притона, а вообще от Ква-Ква.

– Здравая мысль, – кивнул Лахов.

Через пять минут они ковыляли обратно по Пустопорожней улице, тщетно пытаясь не вступать в подозрительно бурые и густые лужи, выглядящие так, словно прямо в них миллионы лет назад зародилась жизнь.

– Что делать будем? – спросил Васис Ргов, когда Норы остались позади и появилась возможность не опасаться выстрела из подворотни.