Арифмоман. Червоточина - Александр Рудазов Страница 4

В рюкзак полетела одежда, нижнее белье, запасная обувь, кепка, полотенце. Туда же отправились гигиенические принадлежности – от дезодоранта до зубной пасты.

Затем аптечка – Эйхгорн машинально раскрыл ее, проверяя, все ли на месте. Градусник, бинт, пластырь, хирургическая игла с нитью, жгут, йод, аспирин, цитрамон, ампициллин, валидол, супрастин, но-шпа, нашатырный спирт, пищевая сода, марганцовка и активированный уголь – кроме принятой утром таблетки все на месте.

Котелок. Полуторалитровый, на одного человека.

Компас. Надежный горный компас в водонепроницаемом футляре.

Нож выживания из нержавеющей стали. Незаменимая вещь в любой точке планеты. Лезвие с одной стороны гладкое, с другой зубчатое. В рукояти дополнительные инструменты – отвертка, открывалка, штопор, ножницы, шило, крючок, напильник и лазерная указка.

Запасная зажигалка. Газовая, почти полная.

Рулетка. Пять метров длины. Всегда пригодится в дороге.

Динамо-фонарик. Вжикаешь – светит. В зарядке не нуждается, в батарейках не нуждается – только в мускульных усилиях.

Комплект батареек. Шесть штук, нераспечатанных.

Репеллент. Сунешься без него в тайгу – станешь добровольным донором.

Зарядное устройство для смартфона. Впрочем, в тайге его подключить некуда.

Внешний аккумулятор. Для зарядки в полевых условиях, дает смартфону три дополнительных срока.

Бинокль… бинокля в палатке не оказалось. Видимо, кто-то из ребят взял попользоваться.

Шесть банок пива. Исключительно светлого – темное Эйхгорн не любил.

Девять пачек сигарет. Эйхгорн взял с собой блок, но десятую пачку уже частично выкурил.

Кулек с одноразовыми тарелками, стаканами, ложками и вилками.

Провизия. Палка сырокопченой колбасы, две сосиски (остальные вчера съели), упаковка нарезного хлеба, кусок твердого сыра, лук и чеснок, кулек гречи, кулек макарон, кулек ржаных сухариков, четыре упаковки растворимой вермишели, три упаковки картофельного пюре, шесть банок тушенки, баночка подсолнечного масла, банка сгущенки, два козинака, большая плитка горького шоколада, бутылка кетчупа, сахар, соль, перец. Растворимый кофе. Двухлитровая бутылка воды. Подумав, Эйхгорн перелил в термос кипяток из чайника.

Некоторое время он еще размышлял, не прихватить ли с собой злополучную стерлядь, но решил все же ее оставить. Подходящего контейнера для свежей рыбы под рукой нет, а класть ее в рюкзак абы как – провонять все вещи.

Спальник и палатку Эйхгорн забирать тоже не стал. Слишком долго разбирать их и укладывать. Пусть лежат – он сюда всяко еще вернется.

Не взял он и удочку.

Вероятно, еще лучше было бы вообще оставить рюкзак и пойти налегке, но это Эйхгорну почему-то не пришло в голову. Может, он просто не представлял себя в тайге без минимального комплекта необходимых вещей.

Зато ему пришло в голову, что неплохо бы прихватить и что-нибудь для самозащиты. Он точно знал, что кто-то из ребят привез ружье. Как в тайге без ружья-то? Тут и медведь может случиться, и браконьеры.

Но ничего огнестрельного Эйхгорн в палатках не нашел. Только ножи и пара топоров. Но нож у него имелся свой, а тащить топор не хотелось.

Вместо оружия Эйхгорн нашел в палатках множество ценностей. Деньги, документы, телефоны, парочка ювелирных украшений. Народ действительно уходил впопыхах, внезапно… или же планировал сразу же вернуться.

Так или иначе, все это очень-очень странно.

Некоторое время Эйхгорн размышлял, не забрать ли деньги и документы с собой, но в итоге решил ничего не трогать. На несколько километров вокруг нет ни единого человека – маловероятно, что именно сегодня в лагерь забредет посторонний. А если ребята вдруг вернутся и не обнаружат своих вещей, Эйхгорн попадет в двусмысленную ситуацию. Могут и в мародерстве заподозрить.

Не стал Эйхгорн трогать и оборудование уфологов. Оптический телескоп на треноге, профессиональную видеокамеру, метеозонд и тот загадочный оранжевый контейнер, ключ от которого Извольский всегда носил при себе. Весит это добро немало, тащить его на себе не хочется, да и не нужно оно Эйхгорну.

Единственное, что он взял – ключи от минивэна.

И еще чей-то айпод. Но только потому, что тот валялся в траве, явно оброненный кем-то из уфологов. Нельзя же так его бросать – подплывет, испачкается, а вещица недешевая. Надо бы положить в палатку… только непонятно, в которую из четырех.

Ладно, с этим еще успеется. Эйхгорн надел рюкзак и в последний раз оглядел лагерь, проверяя, не забыл ли чего. Взгляд упал на лежащий у кострища безмен. Гринева оставила – она всегда возит его с собой, чтобы точно распределять продукты. Произведен в 1987 году, принадлежал еще ее бабушке.

Эйхгорн зачем-то поднял его, даже дернулся к своей стерляди, чтобы таки взвесить ее… но вдруг заметил кое-что на левом запястье. Вормолеграф, уже пару лет заменявший своему создателю наручные часы, проявлял активность.

– Прибор засек аномалию, – произнес Эйхгорн в диктофон, машинально бросая безмен в кусты.

Стрелка дергалась. Не так, как во все предыдущие разы, когда Эйхгорн не был уверен даже, что ему не привиделось. Нет, она явственно ходила из стороны в сторону.

Эйхгорн ожидал этого момента очень-очень долго. Но теперь, когда тот и в самом деле наступил, ему стало как-то не по себе. Поправив рюкзак, он принялся водить рукой, ища источник сигнала… и довольно быстро его нашел.

Для этого понадобилось всего лишь поднять голову.

Высоко в небе висело нечто вроде расходящегося кольца дыма. Только было оно гигантских размеров и был это не дым, а именно облако – почти идеальной формы тор. Этот облачный тор слегка светился и медленно увеличивался в диаметре – в точности как кольцо табачного дыма, выпущенное курильщиком.

Эйхгорн немедленно включил видеозапись и заговорил в диктофон:

– Одиннадцатое августа две тысячи четырнадцатого года. Местное время – семь часов тридцать две минуты. Нахожусь в Республике Саха, ближайший крупный населенный пункт… черт его знает. Хандыга, кажется. Веду наблюдение с поверхности земли. Ясно, температура воздуха – плюс четырнадцать по Цельсию, ветер северный, переменный. Наблюдаю необычное явление…

По мере того, как Эйхгорн описывал увиденное, облачный тор опускался все ниже. К тому же он перестал расширяться… более того, начал сужаться.

И Эйхгорн стоял в самом его центре.

– Пока рано судить о природе этого явления, но есть предположение, что это кротовина, – продолжал он говорить. – Постараюсь приблизиться на максимально доступное расстояние и сделать замеры.

Слишком поздно Эйхгорн понял, что оказался в ловушке. Увлеченный наблюдением, он даже не пытался отойти подальше. А когда наконец спохватился, облачный тор был уже не сверху, а вокруг него.