Видящая истину - Сьюзан Деннард Страница 4

Она никогда раньше не видела Ведуна крови, и вообще никого, кто бы владел магией Пустоты. В конце концов, демоны Пустоты были всего лишь частью легенд, их не существовало на самом деле. Они не охраняли мастеров гильдий и не нападали с мечом.

Ноэль знала, что со стороны кажется – она лежит спокойно, но понимала: если бы можно было увидеть Нити, обвивавшие сейчас ее сердце – как она видела Нити Сафи, – среди них можно было бы насчитать тысячи оттенков панического оранжевого и испуганного серого.

Но Ноэль была ведьмой Нитей. Свои собственные ей были не видны, так что эмоции не могли взять над ней верх.

Когда в девять лет впервые проявилась ее ведьмовская сущность, она почувствовала страшную тяжесть на сердце.

На нее обрушился вес миллионов Нитей, ни одна из которых ей не принадлежала. Она знала, что чувствует каждый человек каждую минуту каждого дня. Оттенки их Нитей скручивались и объединялись в эмоции. Вместе с новыми отношениями отрастали новые Нити.

Куда бы ни смотрела Ноэль, повсюду она видела выросшие, переплетенные и разорванные Нити. Но своих собственных не видела никогда. Она не знала, каким узором воткана в этот мир.

Как и любая номацийская ведьма Нитей, Ноэль научилась сохранять голову холодной. Руки ее были тверды и не знали дрожи. Она научилась игнорировать эмоции, которые владели всем остальным миром.

Однако за те семь лет, что она знала Сафи, Ноэль стала доверять ее ярким разноцветным Нитям. Зачем разбираться в своих ощущениях, если можно взглянуть на Нити Сафи и знать, что положено чувствовать? К тому же она действительно чувствовала то же самое – их души были переплетены. Сафи была ее сестрой по Нити, в конце концов.

У некоторых людей было несколько братьев и сестер по Нити, у других – не было совсем. У последних дружба никогда не переходила той границы, за которой переплетенные Нити принимают густо-коралловый оттенок, означающий тесную родственную связь, и образуют плотный покров, один на двоих.

– Он знает, что я – Ведьма истины, Ноэль. – Сафи уставилась на свои сапоги, а затем резким движением сорвала правый. – Должно быть, он учуял это в моей крови. Разве не об этом говорится в легендах? Он учуял меня… и теперь сможет найти.

– Значит, он учуял и меня тоже, – ответила Ноэль. – Возможно, он ищет нас прямо сейчас. – По ее спине пробежал холодок. Плечи вздрогнули. Но это был не просто страх. Этот холод был опустошающим. И тяжелым.

«Разочарование», – подумала она. Разочарование, что каравенский монах оказался демоном. С тех пор как монахи спасли жизнь Ноэль, когда та была ребенком, она была увлечена каравенцами. Их чистые одежды и сверкающие опаловые серьги, их смертельные приемы и священные обеты – все это выглядело таким простым. Таким сдержанным. Независимо от происхождения, любой мог прийти в монастырь и быть принятым. Мгновенное принятие и уважение.

Но этот ведун Крови… Почему монастырь принял его? Принял это существо?

Потянувшись, Ноэль встала и побрела к запасному ранцу в глубине пещеры, рядом с которым были сложены ножны и пояса. Под сменной одеждой и флягами с водой она нашла две тряпки и тюбик ланолина. Затем взяла оружие и пошла обратно к Сафи, которая до сих пор вертелась в оставшемся сапоге.

Ноэль отдала Сафи ее меч и нож с болтающимся кожаным ремнем.

– Почисти оружие и помоги мне составить план. Мы должны вернуться в Онтигуа.

Сафи стянула второй сапог и бросила его рядом с одеждой. Потом взяла клинки, и обе они устроились на жестком полу, скрестив ноги. Ноэль втянула носом знакомый запах оружейной смазки и принялась чистить первый клинок. Сафи тихо спросила:

– Как выглядят Нити Ведуна крови?

– Я не обратила внимания, – буркнула Ноэль. – Все произошло так быстро.

Она еще сильнее стала тереть сталь, равномерно распределяя ланолин, чтобы защитить от ржавчины великолепные марстокийские клинки – подарок Хабима.

– Вот же черт, – простонала Сафи. – Я все испортила, Ноэль. Завтра капитан не пустит нас на корабль без денег, а если мы не окажемся на корабле… – Она не закончила, но в этом не было необходимости. Ноэль прекрасно знала, что та хотела сказать.

«Если мы не окажемся на корабле, как избежать вызова от дяди Сафи в город Веньязу?»

Вызов пришел вчера. В очень своевременном письме дядя Сафи приказывал ей сесть на корабль в течение следующих двух дней и присоединиться к нему в Веньязе. «Если ты не подчинишься, – говорилось в послании, – я распоряжусь, чтобы городская стража доставила тебя в оковах».

– Дядя Эрон будто знал, – сказала Сафи, протирая смазанный меч, – будто знал, что мы собрались на юг.

– Этого не может быть. – Ноэль пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум внезапно накатившей волны. Капли воды упали на ее кожу и рассыпались бисером по свежесмазанной стали. – Мы никогда не говорили ни Хабиму, ни Мустефу о своем плане, так откуда Эрон мог узнать?

На протяжении последнего семестра они копили деньги, чтобы покинуть Онтигуа и университет. После восьми лет учебы Сафи должна была вернуться на родину, в поместье Хасстрель, и взять на себя обязанности доньи – руководить замком, землями и людьми. Девушкам предстоял еще один год обучения, но диплом, какой бы ценностью ни обладал он для Ноэль, не стоил того, чтобы потерять Сафи.

Так что, когда шесть месяцев назад по предложению Сафи они начали использовать свои навыки обмана и способности к игре в таро, Ноэль не видела причин возражать. При всех привилегиях, которые полагались Сафи благодаря титулу, лишних денег у нее не было, а дядя мог что-то заподозрить, если бы она обратилась к нему за помощью.

Даже когда Сафи предложила полномасштабное ограбление мастера далмоттийской Золотой гильдии, Ноэль была слишком счастлива, чтобы отказаться. Когда-то давно она пообещала себе никогда, никогда не становиться у Сафи на пути. Как еще она могла отблагодарить Сафи за все, что та сделала? Всем, что она имела, Ноэль была обязана Сафии фон Хасстрель. Драться она научилась у телохранителя Сафи, Хабима. Благодаря Мустефу, брату Хабима по Нити, у нее была настоящая оплачиваемая работа посудомойки. И вся эта прекрасная одежда и оружие Ноэль были подарками от Сафи, Хабима и Мустефа.

Что еще важнее, Ноэль знала, как это – когда тебя и твои магические способности используют. Когда твоя семья воспринимает тебя лишь как инструмент. Сафи была Ведьмой истины. Она умела отличать правду от лжи, а реальность от иллюзии – хоть и не всегда. Если кто-то верил во что-либо достаточно сильно, Сафи не могла распознать ложь.

Тем не менее, она обладала невероятно мощной магической силой, которую всю жизнь скрывала. Только Ноэль, Хабим, Мустеф и Эрон знали, кто такая Сафи на самом деле.

«А теперь, – думала Ноэль, снова возвращаясь к оружию, – это знает и ведун Крови».

Но накопленные пиастры и переезд на юг должны были избавить Сафи от кабалы, так что решение Ноэль – помогать ей всеми силами – осталось неизменным.