Герои в поисках приключений - Морган Райс Страница 4

Несколько часов Тор бродил по холмам, охваченный негодованием, пока, наконец, не выбрал холм, на котором он присел и смотрел на горизонт, скрестив руки на ногах. Он наблюдал за тем, как исчезают фургоны, на облако пыли, которое оставалось витать на дороге еще на протяжении несколько часов после того, как фургоны скрылись из виду.

Больше они не приедут. Теперь ему суждено остаться здесь, в этой деревне, на многие годы в ожидании другого шанса – в случае, если они все-таки когда-нибудь вернутся. Если его отец когда-нибудь позволит. Сейчас в доме остались только отец и он. Несомненно, он спустит весь свой гнев на Тора. Он по-прежнему будет лакеем отца, годы пройдут, и Тор кончит так же, как и он – застрянет здесь, проживая ничем не примечательную жизнь. А в это время его братья завоюют славу и триумф. Все внутри него сгорало от обиды. Он не должен так жить. Он знал это.

Тор ломал голову, думая о том, что же он может сделать, как ему изменить свою жизнь. Но ничего не мог придумать. Ему выпала именно такая карта.

Он сидел там несколько часов, после чего удрученно поднялся и направился обратно к знакомым холмам, все выше и выше. Неизбежно он вернулся к стаду на верхний холм. Когда он взбирался, на небе появилось первое солнце, а второе достигло своего пика, бросая зеленоватый оттенок.

Тор не торопился, направляясь медленной походкой, бездумно снимая ремень с талии, его кожаное сцепление износилось от долго использования. Он дотронулся до мешка, висящего у бедра, и перебрал пальцами свою коллекцию камней, каждый из которых был более гладким, чем предыдущий. Он собрал их собственноручно у лучших ручьев. Иногда он метал камешки по птицам, в иные дни и по грызунам. Эту привычку он приобрел много лет назад. Сначала ему не удавалось попасть, пока однажды он не угодил в движущуюся мишень. С тех пор его прицел был метким. Теперь метание камней стало частью Тора и помогало ему выпустить пар. Его братья могли размахивать мечом, но они никогда не смогли бы попасть камнем в летящую птицу.

Тор бездумно поместил камень в пращу, откинулся назад и метнул его со всей силой, которая у него была, представляя, что бросает его в своего отца. Он угодил в ветку дальнего дерева и начисто ее снес. Когда он обнаружил, что на самом деле может убить движущееся животное, он перестал целиться в них, опасаясь свой собственной силы и не желая никому причинять вреда. С тех пор его целью стали ветки. Разве что кроме тех случаев, когда появлялась лиса, позарившаяся на его стадо. Со временем они научились держаться от него подальше, в результате чего овцы Тора находились в большей безопасности, чем овцы любого другого односельчанина.

Тор подумал о своих братьях, о том, где они были в данный момент, и почувствовал, как закипает кровь. Через день они приедут в королевский двор. Он мог себе это только представлять. В своем воображении Тор видел их появление в королевском дворе с большой помпой, людей, которые встречали их, разодетые в изысканные наряды. Их приветствуют воины – члены Серебра. Их проводят внутрь, показывают их жилье в казармах Легиона, место учения на полях Короля, где используют самое лучшее оружие. Каждый будет назначен оруженосцем известного рыцаря. Однажды они и сами станут рыцарями, получат своих собственных лошадей, свой собственный герб и оруженосца. Они будут принимать участие во всех праздниках и обедать за королевским столом. Это была прелестная жизнь – жизнь, ускользнувшая из его рук.

Тор почувствовал физическое недомогание и попытался прогнать это видение. Но ему не удалось. Часть его, где-то глубоко внутри, кричала на него. Она приказывала ему не сдаваться, убеждая Тора, что его ждет судьба лучше этой. Он не знал, какая именно, но был уверен, что она была не здесь. Тор чувствовал, что он другой. Возможно, даже особенный. Но никто не понимал его. Все недооценивали Тора.

Тор достиг наивысшего холма и обнаружил свое стадо. Будучи хорошо обученными, овцы все еще держались вместе, удовлетворенно поедая траву повсюду, где находили ее. Он пересчитал их, выискивая красные пометки, оставленные им на спинах овец. Закончив считать, он замер. Одна овца пропала.

Он пересчитывал снова и снова, не веря своим глазам – одной овцы не было.