Повелитель Теней - Петр Верещагин Страница 4

«Это еще зачем? – пожал плечами король. – Все и так знают, что там нечисто. Издай я указ, еще кому-то в голову придет: ага, если написано, что там заколдовано, значит, что-то в той цитадели упрятано! Такие мысли в природе человека всегда были и будут.»

«А ты быстро учишься», – заметил чародей.

И вот настала ночь, которую Инеррен счел подходящей для претворения своего плана в жизнь. Насчет льда беспокоится не пришлось, так как снаружи стояла зима.

Высокий человек развел огонь в горне и сложил монеты в тигель. Затем взял форму для отливки ножей и поставил у наковальни.

Он вытащил длинными щипцами из огня кусок угля и провел по воздуху над наковальней и тиглем, сказав первую часть заклятия:

Огонь и воздух —

На вечный отдых

В объятьях кошмарного сна.

Уголь вспыхнул и превратился в пепел, посыпавшийся в форму.

Расплавленное серебро в тигле засияло красноватым светом. Чародей собрал железной ложкой с пола щепотку земли, плюнул в нее – и произнес вторую часть заклятия:

Земля и вода —

Теперь и всегда,

Угрюмо сверкает луна.

В ложке осталась однородная масса, похожая на деготь. Он вылил ее в кузнечную форму и отложил ложку. Затем в ту же форму чародей аккуратно вылил серебро из тигля. Оно тотчас почернело, но продолжало слабо светиться – только теперь сияние было темно-синим.

Семь граненых алмазов и большой кусок льда были положены в форму поверх всего остального. И вновь прозвучали непонятные слова:

Алмазы и лед —

И сила найдет

Клубящийся в сумерках страх.

Вспышка – и серебро стало ослепительно белым.

Чародей вынул кривой нож и надрезал левую руку у запястья. Красная струйка зашипела на раскаленном, полужидком металле.

Бурлящая кровь —

И к бою готов

Стремительный блеск серебра.

«Теперь бери контроль», – пригласил Инеррен.

Герскил несколькими точными ударами молота придал клинку нужный вид. Затем опустил новоизготовленное оружие в снег. Кинжал зашипел и окутался облаком пара, а когда пар рассеялся, его серебряное лезвие оказалось уже заточенным до бритвенной остроты.

«Прекрасно! – торжествующе заметил чародей. – Теперь снова моя очередь…»

Инеррен взял еще теплый кинжал и подошел к висевшему на стене зеркалу.

Из Серых Стран сюда явись скорей!

Я заменю тебя в стране теней

Храни владельца этого клинка,

Оставшись в этом зеркале – пока.

Когда вернусь, получишь ты награду.

Но если на пути найду преграду,

Я разобью стекло, – и даже Ночь

Тебе не сможет в этот миг помочь!

Отражение в зеркале стало меняться.

«Этот кинжал – твой знак, а зеркало – хранитель! – быстро сказал чародей. – Повесь его в своих покоях. Прощай!»

– Брат? – спросил Герскил, но присутствие другого разума исчезло.

Он вздохнул и, поворачиваясь, внезапно заметил, что в овальном зеркале ничто не отражается.

– Что за черт?

– Я – Защитник, – раздалось из зеркала.

– Лучше уж я назову тебя Зеркало, – буркнул Герскил.

– Тогда пусть будет Живое Зеркало-Защитник, – попросило зеркало. – Это мне больше нравится.

– Хорошо, – усмехнулся король. – Пускай Исс-ин-ор. Эй, а неплохо звучит! Ты не возражаешь, если я назову страну в твою честь?

– Конечно, – одобрительно произнесла тень в глубинах зеркала. – Я могу помочь тебе и со страной. Мне многое известно.

– Заметано, – проговорил Герскил. – Когда мне понадобится хороший совет, я тебя спрошу…

С тех пор большое овальное зеркало всегда висело в королевских покоях. Правда, разговаривало оно, даже с королями, крайне редко, но в летописях было упомянуто: «В час нужды подойди к тому зеркалу, обрати мысли свои и слова на то, что гнетет твое сердце, испроси совета у мудрого Иссинора – и, коль угодно будет Судьбе, ответит он.»

Возможно, причина неудач заключалась в том, что серебряный кинжал был утерян, а Герскил так и не узнал его предназначения.

А самое интересное в этой части истории – это само имя «Герскил». С Древнего оно переводится как «мастер-кузнец», и все короли Иссинора носили это имя, хотя мало кто из них действительно понимал в кузнечном деле. Почему-то люди очень скоро стали забывать основную мудрость: «Твое Имя – это твоя Судьба»…