Рысь. Патриций - Андрей Посняков Страница 4

– Мне кажется, сейчас опасностей больше в Парфии, – вскользь заметил Рысь.

– Ты имеешь в виду войну с Ардаширом, царем Персии? Так она очень скоро закончится, можешь мне поверить. Персы уже потеряли и боевой задор, и силы. Думаю, принцепс совершенно напрасно сидит в Антиохии – там уже никто не нападет. Граница с дикими германскими племенами, лимесы – туда надо идти, не дожидаясь, пока варвары хлынут сами! Сам Фракиец положил глаз на те места. Слыхал о таком?

– Кто ж не знает Максимина Фракийца? Мне кажется, это вполне честный человек и строгий командир. Он ведь трибун четвертого легиона, не так ли?

– Да, четвертого. – Валерий кивнул. – Он слишком нравится императору.

– Как это – слишком? – не понял Рысь.

– А так, – легат почему-то оглянулся – это в собственном-то особняке на фешенебельной улице Лата! – И, понизив, голос, пояснил: – Понимаешь, у Фракийца всего слишком: он слишком сильный, слишком популярный, слишком жестокий. Либо он слишком умный, либо, наоборот, дурак. Не знаю, что хуже. Поверь мне, он обязательно появится в какой-нибудь из Германий во главе легионов цезаря.

– Советуешь держаться от него подальше?

– Ха! Наоборот! Помнишь, я говорил про твою карьеру?! Вот с Фракийцем-то можно будет достигнуть многого. Или погибнуть!

– Ничего не скажешь, занятная перспектива.

– О, Юний… Я всегда подозревал, что ты киник!

С предложениями Валерия Рысь согласился.

Правда, что касается карьеры, то он представлял ее иначе, чем думалось облеченному властью легату. Рысь вспомнил свою давнюю задумку, мечту о продвижении римской культуры – несомненного блага – в дремучие леса своей далекой Родины. Основать новую провинцию, новый легион – это могло получиться, особенно если германские племена начнут прямую агрессию. Тогда неплохо будет надавить на них с тыла, с востока и севера, через балтов и поморян. А для этого на северо-западе неплохо бы иметь анклав, мощный во всех отношениях – военном, хозяйственном и культурном.

Римские законы, одинаковые для всех, римские дороги, письменность, книги и прочее – Юний давно уже не представлял жизни без всего этого и был очень не прочь принести римскую культуру на далекие берега озера Нево. И вот, после беседы с Валерием, ему показалось, что это вполне можно устроить. Может быть… Впрочем, это все в будущем, пока же… Пока же следует добиться финансовой независимости и уважения, что не так-то просто, причем соблюдая тот самый принцип, который с некоторых пор олицетворял для Юния такое понятие, как смысл жизни – omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай! Вот Юний и помогал, даже будучи зависим от гонораров.

Августа Треверов был большим и красивым городом, опытных юристов хватало и там, но Рысь не страшился честной конкуренции – недаром еще в Риме он много общался с Модестином, а уж тот был опытнейшим юристом, автором нескольких десятков пособий и книг. На новом месте у Юния дела пошли – сняв скромный домик на окраине, в виду городской стены, у храма Меркурия, он начал вести дела людей не то чтобы бедных, но и не очень богатых. Поначалу за довольно скромный гонорар. Зарабатывал он не за счет больших сумм, а за счет высокого качества защиты и все возраставшего количества клиентов. Популярности нового юриста способствовало и то, что некоторые дела он вел за чисто символическую плату или вообще бесплатно, компенсируя это повышенным гонораром от торговцев и прочего зажиточного люда. Такие к нему тоже потянулись, особенно после успешного составления виндикационных исков и публичного спора с одним из частных судей относительно толкований институций Гая.

По мере роста числа клиентов приходил и опыт – Юний стал браться за сложные и запутанные дела и многие из них успешно разрешал, так что уже через полгода стал, пожалуй, самым знаменитым юристом Августы Треверов. Это вызвало зависть конкурентов, и не только зависть – однажды темным безлюдным вечерком Рыси повстречались трое парней с кинжалами. Чуть не убили… так, чуть-чуть… Это его-то, бывшего гладиатора и легионера?! Юний никогда не бросал тренировки, а сейчас, чувствуя обострившиеся отношения с коллегами, всегда носил с собой короткий меч – гладиус, который без колебаний пустил в ход – парни насилу убежали. Могли б и не убежать, просто Рысь не хотел крови.

Потом, в течение трех дней кряду, произошло еще несколько покушений, таких же безрезультатных. Рысь, впрочем, теперь был начеку и даже предпринял ответные действия. Вычислив «доброжелателей», через третьих лиц нанял на рынке парней с дубинами – а уж те постарались, отбили бока недоброжелателям, число коих стало стремительно уменьшаться.

Придя домой, Рысь сбросил на руки подбежавшему слуге плащ и, переобувшись в домашние сандалии, поднялся на второй этаж, в кабинет, отапливаемый печкой-жаровней, уже растопленной к приходу хозяина. В небольшой, узкой, как пенал, комнатке находился стол с резным полукреслом, а напротив него – широкое ложе под балдахином из зеленой киосской ткани, той самой, полупрозрачной, что так нравилась бесстыжим римским модницам. Изящные светильники на золоченых ножках, полки с книгами и вощеными табличками – вот и вся обстановка. На столе имелись принадлежности для письма – чернильницы из яшмы, перья и палочки – каламусы и стилеты. Обстановка, конечно, ничуть не напоминала просторные покои зажравшегося аристократа, но все же в комнате было довольно уютно и, самое главное, удобно хозяину.

Обсохнув, Юний велел рабу принести полотняную домашнюю тунику и в ожидании обеда завалился на ложе, прихватив с полки полированный футляр с длинным папирусным свитком – одним из томов «Естественной истории» Гая Плиния Старшего.

Вчитался:

«Здесь вода в океане подымается дважды в течение суток через равные промежутки времени и заливает огромные пространства… Здесь живет это убогое племя, занимая либо высокие холмы, либо возвышения, сооруженные руками человеческими…»

– Хозяин, – осторожно кашлянул появившийся в дверях раб.

Это был пожилой человек, невысокого роста, с седыми короткими волосами, наполовину галл, наполовину германец из того самого племени хавков, чье скудное житие красочно и во всех подробностях живописал в своей «Истории» Плиний – причем беспардонно, собака, врал. Рысь купил этого раба из сострадания – работорговец намеревался продать его на рудники, а уж там он бы долго не протянул, потому и приставал ко всем проходящим, живописуя собственную умелость в ведении домашнего хозяйства. И, надо сказать, не солгал, в отличие от того же Плиния – экономом он и в самом деле оказался отменным, к вящей радости Юния, который теперь наконец-то мог на кого-то положиться во всех домашних делах. Флакс – так звали раба – кроме всего прочего, исполнял обязанности секретаря и номенклатора, запоминая и записывая всех клиентов хозяина, а также составлял распорядок приема. Вот и сейчас, как видно, явился доложить.

– Чего тебе? – Рысь оторвался от книги. – Пришел кто-нибудь на обед?

Вообще-то Юний сегодня с удовольствием отобедал бы один, но это было не принято – к чему давать повод клеветникам и завистникам распускать слухи?