Некоторые девушки кусаются - Хлоя Нейл Страница 4

Она подошла к двери, и вдруг, словно кто-то включил мощныйпылесос — ее буквально втянуло в проем.

Я бросилась к выходу. Элен стояла на верхней ступеньке исквозь сбившиеся набок очки растерянно смотрела на нас. Но через секунду онапоправила очки и юбку, резко развернулась и направилась к лимузину.

— Это очень грубо с твоей стороны! — крикнула онана прощание. — И я обязательно доложу обо всем Этану!

Я насмешливо помахала ей рукой.

— Докладывай, — осмелела Мэллори. — И ещескажи, пусть катится куда подальше!

Элен обернулась ко мне, и ее глаза блеснули серебром.Сверхъестественным серебром.

— Ты этого не заслуживаешь, — бросила она.

— Меня никто не спросил, — возразила я и хлопнулатяжелой дубовой дверью, едва не сорвав ее с петель.

По асфальту прошуршали колеса отъезжавшего лимузина, ябессильно прислонилась спиной к двери и взглянула на Мэллори.

Она тоже не сводила с меня взгляда.

— Мне сказали, что ты одна шла по кампусу глубокойночью! — Она с нескрываемым раздражением шлепнула меня по руке. — Очем ты, черт побери, думала?!

Я поняла, что это ее реакция после пережитого беспокойства,вызванного моим долгим отсутствием. При мысли о том, что подруга меня ждала итревожилась, у меня перехватило горло.

— У меня было дело.

— Посреди ночи?!

— Я же сказала, что мне надо было кое-чтосделать! — Я возмущенно взмахнула руками. — Господи, Мэллори, это немоя вина! — У меня так задрожали колени, что пришлось пройти к дивану исесть. Долго сдерживаемые страх и гнев нахлынули с новой силой. Из глазбрызнули слезы, и я закрыла лицо руками. — Мэллори, я ни в чем невиновата, но все рухнуло: моя жизнь, учеба — все пропало!

Я почувствовала, как прогнулось рядом со мной сиденье диванаи на плечи легла рука подруги.

— О боже, мне так жаль, так жаль. Прости. Я с умасходила от страха, Мер. Я знаю, что это не твоя вина.

Она обнимала меня, пока я плакала, гладила по спине, когдаот рыданий началась икота, а я все никак не могла смириться, что перестала бытьчеловеком и моя жизнь разрушена.

Мы долго просидели так — я и моя лучшая подруга. Я зановопережила все, что могла вспомнить, — нападение, появление пары вампиров,холод и боль, головокружение и поездку в лимузине, а Мэллори слушала и подаваламне бумажные носовые платки.

Когда я выплакала все слезы, она осторожно отвела волосы смоего лица.

— Все будет хорошо, я тебе обещаю. Утром я позвоню вуниверситет. А если ты не сможешь вернуться… мы что-нибудь придумаем. А покапозвони-ка дедушке. Он будет рад услышать, что с тобой все в порядке.

Я покачала головой, не чувствуя себя готовой к этомуразговору. Я никогда не сомневалась, что дед любит меня, но тогда я былачеловеком. Не хотелось подвергать его любовь такому испытанию.

— Лучше я начну с родителей, — пообещала я. —Они ему сообщат.

— Трусиха, — обвинила меня Мэллори, но дальшеспорить не стала. — Я уверена, что мне позвонили из Дома, но с кем они ещеразговаривали, я не знаю. И объяснения были очень краткими. «На Мерит напалирядом с кампусом две ночи назад. Ради спасения ее жизни мы превратили ее ввампира. Сегодня ночью она вернется домой. После обращения она будет не слишкомхорошо себя чувствовать, так что, пожалуйста, будь дома и помоги ей пережитьэти критические часы. Спасибо». Честно говоря, можно было подумать, что говоритавтоответчик.

— Значит, этот Этан Салливан обычная дешевка, —сделала я вывод. — И это еще одна причина его недолюбливать.

— Твое превращение в ночного охотника за душами людейстоит в этом списке первым?

Я коротко кивнула:

— Да, это определенно главная причина. — Яповернулась и взглянула ей в лицо. — Они сделали меня похожей на них. Онэто сделал, Салливан.

Мэллори разочарованно вздохнула:

— Я понимаю. Но я тебе чертовски завидую.

Мэл изучала в университете паранормальные явления и, сколькоя ее знала, всегда интересовалась сверхъестественными тварями с клыками.

— Это я занимаюсь оккультизмом, — продолжала она,приложив ладонь к груди, — но из нас двух они обратили именно тебя, хотяты не интересуешься ничем, кроме литературы. Это в высшей степенинесправедливо. Хотя, — она окинула меня оценивающим взглядом, — тытеперь представляешь отличный материал для исследовательской работы.

Я фыркнула:

— Для какой исследовательской работы? Кто я теперь?

— Ты Мерит, — сказала она с убежденностью,согревшей мне сердце. — Но, как бы это сказать, Мерит-два. И я должнасказать, что Салливана нельзя назвать дешевкой. Твои туфельки явно от ДжиммиЧу, [1] а платье достойно самой изысканной коллекции. — Онаприщелкнула языком. — Тебя одели как топ-модель. И надо признать, тывыглядишь отлично, Мер.

«Все в мире относительно», — подумала я. Потом опустилавзгляд на платье для коктейлей, погладила рукой плотную черную ткань.

— Мэл, я нравилась себе такой, какой была. Мою жизньнельзя считать образцом совершенства, но я была счастлива.

— Я знаю, моя милая. Но может быть, тебе ещепонравится.

Я в этом сомневалась. Очень сильно.