Враги дедов - Станислав Сергеев Страница 4

Слушая переговоры на общей волне, я мог судить о том, что происходит в пятнадцати километрах от нашей позиции, где вертолет нарезал круги.

— …Подходим к зоне.

— …Есть подавление радиосвязи у противника.

— …Видим заградительный огонь.

— …Пошел сброс канистр с напалмом.

Но меня интересовало только сообщение «Кречета-4», который должен был определить наличие беспроводной сети, создаваемой вмонтированной в маяк точкой доступа.

— Феникс!

О, это уже меня.

— Есть сигнал!

Я отжал тангенту на манипуляторе радиостанции.

— Кречет-четыре! Какое название сети?

— Название сети «Маяк-8».

— Все точно. Сбрасывайте ретранслятор.

— Вас понял.

Теперь я мог только представить, что там происходило. Все штурмовики, до этого обстреливающие с дальних дистанций позиции немецкой ПВО, порвали круг, и на головы противника, который пытался что-то сделать со сбитой боевой машиной из будущего, посыпались канистры с напалмом и тяжелые бомбы. На фоне такой массированной бомбардировки, поддержанной целым ИАП, который сцепился с немецкими истребителями, заостренный стальной цилиндр с вмонтированным репитером Wi-Fi, сорвался с бомбовой подвески Су-25 с позывным «Кречет-четыре» и воткнулся в замерзшую землю. Устройство должно было проработать всего пятнадцать минут, достаточных, чтобы я успел перепрограммировать маяк на включение и последующую самоликвидацию.

Теперь время пошло на секунды. Контакт с ретранслятором на штурмовике был постоянный, а после сброса цилиндра я запустил пингование точки доступа маяка.

Штурмовик, чтобы зря не рисковать, нарезал круги, стараясь быть невдалеке от района, выполняя роль ретранслятора, при этом сильно рискуя, учитывая, что его пытались сбить и истребители противника, и всякая стреляющая гадина с земли. Шум работы двигателей моего вертолета изменился, и боевая машина начала набирать высоту, чтобы улучшить качество приема сигнала.

Секунды бежали, а на экране ноутбука все появлялись строки: «Превышен интервал ожидания для запроса».

— Ну давай же. Давай!

Я ждал, молясь, чтобы всё получилось.

— Есть! — я не выдержал и закричал, когда увидел ответ от маяка.

Быстро закрываю окно пингования, открываю новое, в котором запускаю консоль и подключаюсь к программе тестирования, и, получив приемлемые цифры, запускаю таймер самостоятельного включения пространственно-временного маяка. Всё, таймер пошел. Время.

Закрыл ноутбук и схватил манипулятор радиостанции.

— Кречет-четыре, уходите, дело сделано.

— Вас понял, Феникс, вовремя, а то меня уже зацепили.

— Серьезно?

— Не знаю, долечу ли до аэродрома.

— Если будут проблемы, катапультируйтесь.

Летчик хмыкнул.

— Посмотрим, Феникс. Удачи вам.

— И вам!

Переключившись, я связался с пилотом вертолета:

— Миша, срочно вниз. Надо присесть, запустить маяк и мне перейти в бункер. Будем давить гадов.

— Понял, командир. Сейчас сделаю…

Ворвавшись в бункер, я сразу бросился в центр управления и начал выгонять оттуда народ. Процедуру эвакуации мы оговорили еще во время проработки плана, поэтому, настроив систему, еще раз проверил всё, что можно, и в сопровождении охраны выехал в резервный центр управления установкой в Молодежном. Теперь оставалось только ждать запрограммированное включение маяка, навести на него установку, ну и произвести определенные манипуляции, которые смогут доставить немцам максимум неприятностей.

Я с женой и Катей Артемьевой сидели в максимально защищенном пункте управления в моем старом бункере, где всё начиналось, и смотрели на часы на стене. Время отсчитывало последние мгновения, и мы понимали, что сейчас начинается новый виток в использовании систем путешествия во времени — установка сознательно будет использоваться в качестве оружия.

Всё — время. На экране компьютера появились данные о запуске системы и о работе накопителей. Стоящая за спиной Светка тоже заметно волновалась.

— Ну что, Сережа?

— Пока сигнала нет. Ждем. Зазор по времени около пяти минут.

Мы сидели и ждали. Трудно. Ждать всегда трудно, особенно если от ожидаемого события зависит чуть ли не судьба мира.

В окне, отображающем спектральную картину пространственно-временных сигналов по выделенному каналу, появился характерный пик работы генератора маяка. Несколько мгновений — и система идентифицировала сигнал по цифровой подписи.

— Есть!

Светка положила мне руки на плечи.

— Сережа, ты уверен?

— Да.

Быстро запустив соответствующее приложение, введя несколько паролей, дал команду на пробой. Несколько секунд, писк динамика — есть подключение. Я не удержался и выдвинул через портал антенну с видеокамерой и с некоторым злорадством разглядел обалдевшие от удивления лица немецких инженеров, копающихся во внутренностях вертолета. Появлявшаяся из воздуха металлическая конструкция с роботизированной камерой всегда удивляла непосвященных. Хм. Время. Вот она кнопка аварийного отключения портала. Вдох. Щелчок и всё. Вроде как что-то мигнуло, данные о состоянии накопителей резко изменили показания — накопленная для пробоя энергия была экстренно выброшена в портал, а оттуда через не успевший схлопнуться выход в прошлое выплеснулась океаном энергии. Мгновение — и обнулились все показания о состоянии пробоя в прошлое — волновая линза расфокусировалась.

Что происходило в прошлом, я мог только догадываться. Чтобы прояснить результат своих манипуляций, попытался запустить малую установку в Молодежном. А вот тут меня ждал конкретный облом: пространственно-временной канал в 42-й год основательно лихорадило, и установка не могла стабильно сделать захват и пробить портал. В прошлые разы, когда происходило аварийное закрытие порталов, канал долго штормило, чем-то напоминая круги на воде после падения камня, но со временем всё приходило в норму. Поэтому пришлось снова садиться в БТР и нестись в город, в бункер «внутряков», где находилась большая установка, работоспособность которой нужно было срочно восстанавливать. Здесь, за счет размеров, была выше селективность, и соответственно можно было попытаться добиться лучших результатов по пробою в прошлое.

Через три часа возни с железом и электроникой ко мне потоком пошли вызовы от полковника Семенова, от которого не ускользнула повальная эвакуация народа из большого бункера, и он начал не то чтобы требовать, но объяснения непонятных телодвижений его очень интересовали. К чему бы это практически весь персонал и охрана бункера как тараканы начали разбегаться кто куда?

Пришлось отделаться общими фразами, объясняя всё техническими проблемами, и поэтому я вынужден был принять определенные меры по блокировке портала. Мероприятия по операции в Антарктиде мы вообще держали в секрете. Людей из отбитого у немцев поселка временно переправили в наш городок под Оренбургом, предварительно изолировав их от остальных переселенцев. А также всех, кто имел хоть какое-то отношение к проекту путешествия во времени: профессор Кульчицкий с двумя аспирантами были перемещены в наш бункер в Перевальном под отдельную охрану до особого моего распоряжения. В том быстром разговоре в Антарктиде я отметил для себя пару интересных моментов в теории путешествий во времени и хотел немного прояснить ситуацию, если бы, конечно, не эта засада, когда сбили наш штурмовик и вертолет.