Серый ферзь. Чужой среди чужих - Александр Бушков Страница 4

Сварог обошел ее кругом – дверь как дверь, – подивился,плюнул и направился дальше. Солнце уже скрылось за скалами, следовалопоторопиться – ночь в этих широтах наступает мгновенно, словно дернуливыключатель…

А потом он увидел скелет. Решил сначала, что это статуя, нокогда подошел поближе, неясностей не осталось… Выглядит так, словно самыйобычный всадник остановился отдохнуть и окинуть взором окрестности в поискахпресловутого камня, на котором начертаны жуткие предупреждения насчет дорог.Конь в богато украшенной сбруе, на всаднике кольчуга и шлем с высоким гребнем,в руке копье, меч на перевязи… вот только и конь, и всадник – белые скелеты,непонятным чудом застывшие один в стоячем, другой в сидячем положении. Большимзнатоком анатомии Сварог себя не считал, но это были именно скелеты сомножеством косточек, непонятно как державшихся на невидимых каркасах. Доспехинисколечко не тронуты ржавчиной, правда и новыми не выглядят.

– Могучий ты мужик, – сказал Сварог негромко,обойдя вокруг странного всадника.

Звук собственного голоса бодрости не прибавил. Всадник всетак же неподвижно сидел в красном кожаном седле, чуть склонив вперед копье, отнего тянулась длинная тень, оба черепа щерились застывшим оскалом, и понемногуподкрадывалась жуть. Кончиком меча Сварог осторожно потрогал лошадиный череп –звук был глухой, костяной, какого и следовало ожидать. Ни конь, ни всадникпротив такой бесцеремонности не протестовали.

Где-то в потаенных глубинах сознания мелькнула мыслишка: ане воспользоваться ли фамильным заклятием Гэйров и не оживить ли лошадку –верхом всяко сподручнее, чем своими двоими… Но мыслишка умерла, так и неоформившись: уж слишком жутко это было – человек на скелете коня.

Сварог еще долго оглядывался, быстрыми шагами удаляясь отзагадочного всадника. Терзал совершенно детский страх – а если оживет, пуститсяследом на всем галопе, целя копьем в спину? В этих местах все возможно…

Обошлось. Довольно скоро поворот скрыл от его глаз останкинеизвестного рыцаря, похоже так и не обретшего полного покоя послесмерти, – но Сварог еще долго оглядывался, порой чувство, будто вследующий миг на плечо опустится чья-то невидимая ледяная рука, становилосьстоль саднящим, что он вертел головой во все стороны, ругаясь про себя истискивая в кулаке шаур. Тени становились все длиннее, а вскоре одна леглапоперек дороги. Тень от высокой полуразрушенной башни, окруженной стеной скруглыми башенками, – башня вздымалась справа, у откоса. Когда она ещестояла целехонькой, верхушка, очень похоже, вздымалась над берегами высохшейреки. Сварог уже не сомневался, что это высохшая река: кое-где валяютсяокаменевшие раковины, каменистая земля под ногами гладкая, словно ее тысячи летшлифовала текущая вода. Но вода исчезла в столь древние времена, что сюдауспели прийти люди или кто они там были, построить стены и башни, в своюочередь пришедшие в упадок тысячелетия назад…

Решительно свернув в ту сторону, Сварог приблизился к аркеворот и заглянул внутрь. Из боковых стен торчали насквозь проржавевшие крюки –то ли держатели факелов, то ли петли ворот, – по двору там и сям валялисьприпорошенные пылью тесаные камни. Полное запустение. Ни звука. Под аркой лежатржавые железные клетки странного вида, плоские и широкие, как конфетныекоробки, – тьфу ты, да это остатки ворот, дерево давно сгнило, уцелелалишь оковка створок… Полукруглую дверь, ведущую в башню, постигла та же судьба– правда, железная коробка уцелела, косо висит на нижней петле…

Сварог присмотрелся. И понял, что ему не мерещится – втемной пасти башни сияло слабенькое, неподвижное радужное мерцание, вееромразноцветных лучиков поднимавшееся от пола. Так сверкает в полумраке горстьдрагоценных камней, куча бриллиантов – он помнил по собственной фамильнойсокровищнице в замке. Правда, здешняя куча, пожалуй, будет человеку по пояс,самоцветы ведрами можно черпать…

На это и рассчитано, что ли? Сверкание манит радужнымипереливами, так и подмывает зайти, посмотреть только, вовсе не грабитьпокойников… а внутри ждет что-нибудь веселое вроде упыря или чудовища, сгребет– пискнуть не успеешь…

– А вот те шиш, – шепотом произнес Сварог,отступая подальше от заманчивого мерцания.

Спиной вперед прошел под аркой, держа руку на мече и твердорешив не отвлекаться на придорожные странности, – ненароком влипнешь вочто-нибудь такое, от чего уже не отвяжешься…

Шарахнулся влево, выхватив меч, ему не почудилось, он точновидел, что на темно-серой стене слева от арки дернулись две тени – его и чужая…

Остановился в боевой позиции, заслонившись изготовленным крубящему удару мечом. Огляделся.

Рядом никого не было. И до него понемногу стало доходить:учитывая положение скрывшегося за скалами солнца, на стене никак не моглаоказаться его собственная тень… Осторожно сделал два шага влево, то и делоповорачиваясь в стороны, готовый к бою.

Тени виднелись на прежнем месте, они выглядели гораздотемнее, чернее обычных теней, этакие пятна космического мрака, аккуратновырезанные ножницами. Они двигались. Они жили своей жизнью. Их прибавилось.

И они, такое впечатление, никакой угрозы путнику непредставляли, занятые своими заботами…

Сварог засмотрелся. В профиль к нему стояла женщина – нет,дама в длинном платье и затейливом головном уборе, из-под него опускаются наплечи то ли уложенные кружками косы, то ли украшения. Голова надменновздернута, руки сложены на груди, она застыла, с превеликим самообладаниемслушая беснующегося перед ней мужчину в столь же пышном костюме неизвестногофасона – вот кому самообладания не хватает, немо открывает рот, явно вопя,потрясает кулаками, топает ногой. За спиной его стоят еще несколько человек,сливаясь в сплошное пятно причудливых очертаний.

Ух ты! Один вдруг отделился от толпы, упругим кошачьим шагомринулся вперед, черной полосой, пропавшей на миг, метнулся длинный узкийклинок, вошел в спину… Дама ни на миг не изменила величественной позы, толькоподбородок задрался еще надменнее – а вот для сторонних зрителей всеслучившееся то ли явилось полной неожиданностью, то ли нервы у них слабые.Мечутся, бестолково сталкиваясь, всплескивая руками, кто-то рванулся в сторонуи мгновенно пропал с глаз – хотя на стене еще достаточно места – словно картинаограждена невидимой рамкой экрана. Убийца стоит в вольной, непринужденной позе,уперев кончик меча в носок сапога, не похоже что-то, чтобы его мучили раскаяниеили хотя бы неловкость. А дама – очень похоже, она совсем молода, –величественно переступив через труп, движется к нему, грациозно протягиваетруку – пышный рукав взметнулся плавной дугой, от силуэта неизвестной красоткипрямо-таки веет облегчением и злорадством… Любовная драма со старым мужем июным амантом? Смерть надоевшего фаворита королевы? Неведомые дела чести? Сварогзачарованно смотрел, как удаляется дама под руку с убийцей, так и не убравшиммеч в ножны, как суетятся оставшиеся тени, боязливо приближаясь к убитому.Всадник в шипастом шлеме вдруг появился справа, натянул поводья и что-то сталкричать, потрясая рукой в перчатке с широким раструбом, но Сварог уже зашагалпрочь. Темнеет, привидения зашевелились, лучше отсюда убраться…