Время перемен. Воплощенные - Наталья Бульба Страница 4

Мой план… тот план, который я строил по крупицам сотни лет, в одно мгновение перестал меня устраивать. Но это не значило, что я собирался отказаться от мести. Нет!

Я знал, что придет время, когда они мне заплатят за каждую ночь, когда боль терзала мое тело. Я знал, что прежде чем лишить их жизни, я заставлю их умолять меня о смерти, как о спасении.

Но я не ожидал, что судьба будет ко мне столь милосердна, дав такой шанс!

– Говоришь, сын и дочь? – повторил я, поднимая взгляд на слугу и с удивлением замечая в его глазах то же предвкушение, что возрождало сейчас и меня. – Позови ко мне Ромио. Скажи, что есть развлечение из тех, которые он любит.

Слуга бесшумно исчез за дверью. И только когда я остался один, позволил себе улыбнуться.

Я не зря так долго скрывал от всех своего наследника, чтобы сейчас не воспользоваться этим обстоятельством.

Талина

Свои силы я переоценила. Я поняла это, стоило мне лишь увидеть ее – свою няню.

Двадцать прошедших лет избавили меня от наивности юности, которая столь щедра на обещания, с няней же они обошлись еще более жестоко. Когда я видела ее в последний раз, она была способна заступить дорогу даже воину, если считала, что я – ее подопечная, нуждаюсь в защите. Сейчас же передо мной стояла старуха, лишившаяся не только сил, но и желания жить.

И если бы не отсвет когда-то пылавшего в ее взгляде огня, я бы не узнала в ней ту, которую чтила не меньше, чем мать.

– Мартиша! – Мой голос пролетел по пустому залу, который предварял вход в джейсин, отразился эхом от каменных стен, не скрытых теперь гобеленами, ударил по ушам, болью отозвался в сердце, заставив опуститься на колени.

Последнее, что успела заметить, прежде чем слезы заволокли взгляд, как Эриар придержал детей, не позволив им приблизиться к нам. Ко мне и той женщине, которая была символом моей уверенности в будущем.

– Девочка, Талина вернулась… – свистяще шептала она, глотая звуки и ощупывая меня сухими, морщинистыми пальцами. – Вернулась кровиночка, выжила, справилась…

Она говорила за нас двоих. Все, что я могла, – мысленно обещать себе, что верну ей все, что отняли годы. Это самое малое, что я должна была для нее сделать.

– Я ждала… Она сказала, что тот мир уничтожил твою душу, лишил тебя веры, но я не слушала…

Эх, Мартиша, если бы ты знала, что делали со мной твои незамысловатые слова!

Права была сестра. Почти права. Едва не погубил, но, видно, твоя любовь берегла даже за гранью. Хранила, не позволяя потерять то, что является основой клана охраняющих.

Не судить, поддаваясь собственным чувствам, не отмерять меру, взвешивая бесстрастно – но ловить отголоски грядущих дней, предугадывать, открывая себя будущему.

Озлобившись, не отринув от себя нанесенные обиды, невозможно стать тем чистым полотном, на котором проявится узор будущих событий.

Я думала, что смогла воскреснуть, но только теперь, когда соль ее слез смешалась с моей, поняла, насколько ошибалась.

Да, я была жива, но мою жизнь поддерживала надежда, что наступит день, когда я потребую плату за все, что сделало со мной прошлое.

Я была жива, но эта была та самая жизнь, которая мало чем отличается от смерти.

– Я вернулась, Мартиша. – Прижав ее ладони к своему лицу, я заставила ее посмотреть мне в глаза и увидеть в них то, что будет принадлежать лишь нам двоим. Потому что эту клятву я могу дать только ей. Той, которая не усомнилась во мне. – Я вернулась, Мартиша.

Эриар оказался рядом, как только я начала вставать, поддерживая няню. Она оказалась удивительно хрупкой. Но хотя бы это я была в силах исправить.

– Мой муж, князь Эриар, – обозначила я новый статус князя, как только поднялась. Вряд ли они не встречались раньше. – Мои дети, Даша и Саша, – указала я на несколько растерявшихся от накала эмоций двойняшек. – Я буду рада, если ты присмотришь за ними.

Она попыталась развести руками, словно говоря, что моя просьба ей не по силам, но я только качнула головой, не принимая молчаливого отказа.

– Я сопровожу вас, моя лери. – Эриар правильно понял мой замысел и, знаком приказав воинам охранять детей, первым направился к неприметной арке.

В узком и извилистом коридоре, ведущем в святилище, царило запустение, чего никогда не было до моего изгнания.

Искрами отзывался на танец магического огня в полусферах светильников белый мрамор стен. В серый камень пола серебром были вписаны слова древних клятв, данных моими предками тем, кто ушел навсегда, наказав беречь этот мир.

Паутина, пыль, грязь и кровавые разводы скрывали былое величие, рассказывая о черных днях красноречивее, чем любые слова.

– Мартиша запретила работникам входить сюда, – словно оправдываясь за учиненный другими разгром, произнес Эриар, оглядываясь. Идти первой он мне не позволил.

– Я должна была это увидеть, – тихо отозвалась я, испытывая двоякое чувство. Его присутствие добавляло мне спокойствия, но заставляло думать о том, к чему я была еще не готова. О том, что нам предстоит остаться наедине.

– Моей лери не нужно убеждать меня в том, что она сильна. Доказательство этого до сих пор на моем лице.

Он переступил через обвалившийся кусок колонны, протянул руку, предлагая мне поддержку.

– Я бы назвала это доказательством моей глупости и самонадеянности, князь.

Забытое и опасное своей притягательностью ощущение ненавязчивой заботы. Но отказать ему я не могла. Я не была уверена, что мы когда-нибудь сможем стать друзьями, но не сделать его своим врагом было в моей власти.

– Моя лери…

Ему стоило подумать, что и у моей выдержки есть предел. Тем более после подобных испытаний.

Рывок – и он стоит напротив, с недоумением наблюдая, как в моих глазах пылает гнев.

– Мой отец никогда не оскорблял маму подчеркнутой вежливостью.

Вспышка была короткой и… не имела смысла. Я поняла это еще до того, как закончила говорить. Жаль, но сказанного было не вернуть.

– Ваш отец, моя лери, – его холодность можно было бы назвать снисходительностью, все-таки он был старше меня на пару сотен лет, но я помнила, как он когда-то произнес: «Прости», повторяя сейчас это же слово взглядом, – заслужил право быть ее мужем, я же получил его по милости. И я могу лишь рассчитывать, что когда-нибудь посмею назвать вас по имени.

Из нас двоих прав был он. Когда я произносила клятву принятия, думала не о том, что будет чувствовать стоящий напротив меня мужчина, – заранее просчитывала, насколько облегчит мое возвращение его связь с Дираками и его репутация бесстрашного воина.

Не честью для него было стоять сейчас рядом со мной – бесчестьем. Выбери я его из других… Думать об этом было поздно.