Три войны - Александр Сапегин Страница 4

- Что случилось? - на лбу отца семейства выступили мелкие бисеринки пота.

- С Олей плохо!

* * *

- Новая семнадцать! - запрыгивая в первое же такси, крикнул Керимов, бросив водителю стодолларовую ассигнацию. - Гони!

- С гаишниками сами разговаривать будете? - флегматично спросил таксист.

- Насрать на гаишников, - из портмоне были извлечены ещё двести баксов, - гони!

- Хозяин барин, - процедил таксист и придавил педаль газа. Машина сорвалась с места.

- Илья! - зарёванная жена схватила его за руку и потащила в детскую. В ноги бросился поскуливающий Бон.

Ольга в позе эмбриона лежала на полу посреди детской комнаты… и светилась призрачным сиянием, каким светятся ночью гнилушки. В помещении ощутимо пахло озоном, волосы Керимого-старшего встали дыбом. Между дужкой очков и правым виском проскочил разряд.

- Ох-ты! - выдохнул он и выскочил из комнаты. - Лена, тащи проволоку из кладовки, попробуем заземлить Ольгу на систему отопления.

- Не надо, - Ольга вытянула ноги, - не надо, - тихо повторила дочь, вставая на колени, - закончилось всё, я только посплю.

Девочку повело в сторону, одним прыжком Илья Евгеньевич оказался рядом и подхватил дочь на руки:

- Солнышко, что с тобой?

- Дядя сказал, что всё…

- Какой дядя?

- Не знаю, он сказал, что Андрей это не специально сделал. Он ещё не умеет, я не всё поняла.

- Солнышко, с каким дядей ты говорила?

- Не знаю, он был здесь, - Ольга, не открывая глаз, коснулась головы, - он сказал, что Керру не место тут…, я посплю.

- Какому Керру, Олюшка, про какого Керра ты говоришь?

- Так дядя называл Андрея, - Ольга на секунду открыла глаза, Илья Евгеньевич чуть не выронил дочь из кольца рук, вдоль его позвоночника пробежал отряд мурашек размером с кулак. На какое-то мгновение ему показалось, что у Ольги вертикальные, как у кошки, зрачки. Нет, только показалось. Он уложил дочку в кровать и накрыл одеялом.

На поясе завибрировал телефон.

- Слушаю, - устало произнёс Керимов, достав и приложив мобильник к уху.

- Илья Евгеньевич, - бодрый голос Сашка, неприятно резанул по нервам, - где вы потерялись? Ждём только вас.

- Без меня, - поправив одеяло и почесав за ухом Бона, ответил он.

- А как же установка? - обескуражено спросил Сашок.

- Делайте, что хотите, меня нет. Компоновка установки на ваше усмотрение, - отключенный телефон лёг на стол школьного уголка.

- Илья…, - Керимов обернулся на голос жены.

- Лена, не сегодня, - ответил он, сделал два шага к выходу и захлопнул перед носом супруги дверь в детскую. - Спи, солнышко, - усевшись на пол и привалившись спиной к боковине кроватки, здоровенный мужик, не привыкший отступать под ударами судьбы, беззвучно заплакал.

- Пап, я хочу кушать.

- Что? - Илья Евгеньевич продрал глаза. Он, что, уснул? И правда, за окном было темно, настенные часы показывали без пяти минут одиннадцать.

- Я кушать хочу, - потянула его за воротник пиджака Ольга.

- Да-да, сейчас. Пельмешки будешь? - разминая затёкшие от неудобной позы ноги, спросил он дочь.

- Буду.

- Пойдём, проверим холодильник, - Ольга запрыгнула ему на спину.

- Не хочу идти.

- Поехали уж, наездница.

Жены дома не оказалось, может оно и к лучшему. Наверно уехала к матери, пока они с дочкой спали, где пропадала Ирина, одному Богу было известно. Илья Евгеньевич сидел на стуле и смотрел как Ольга, обжигаясь, практически не жуя, глотает пельмени и запивает их апельсиновым соком.

- Ещё хочу, - расправившись с первой порцией, заявила ненасытная малышка.

- Ого! А ты не лопнешь, деточка?

Со второй порцией было покончено едва ли не быстрее, чем с первой, в маленьком ребёнке проснулся просто зверский аппетит. Глядя на дочь, Керимов не мог отделаться от одной навязчивой мысли:

- Дочуня, ты не можешь сказать, как там Андрей? - бросил он пробный шар.

Ольга перестала есть, закрыла глаза (по спине отца побежали холодные мурашки):

- Живой.

- Солнышко, а ты не могла бы помочь найти его? У папы на работе есть специальная поисковая установка, - покатился второй пробный шар, Ольга пожала плечами:

- Ты хочешь взять меня к себе на работу? Ух-ты, клёво! Не надо будет в школу в понедельник идти. А как Дюшу искать? Я не знаю.

- Ничего, может, на работе, по ходу пьесы что-нибудь придумаем.

Мысль, терзавшая его весь вчерашний и сегодняшний вечер, обрела, наконец, форму и воплотилась в действие.

* * *

- Сашок, а ты правильно всё рассчитал?

- Верно, Лёша, сколько можно повторять - не держи меня за дебила!

- Ладно, сорри, не бери в голову. Удивляюсь я тебе, Сашок, ты как овечка, настолько доверяешь шефу? Ладно Чуйко, тот как выкладки новые увидел, так мы его от компьютера полдня оторвать не могли, сейчас вот блоки по его схеме раскатываем. Что поделаешь, фанат от науки, шило в заднице так сказать, но ты! Ты же математик!

Из-за блока накопителя вышел Максимушкин Олег:

- Хорош базарить! Вы будете нам помогать? - указующий перст ткнул в установленный на тележку поляризатор. - Учтите, в переходной камере будете разбираться сами и малые блоки придётся таскать на собственных горбах. Мне ещё точку фокуса регулировать.

- Идём, уже, идём, - отмахнулся Алексей.

- Вот скажи мне, бандарложья морда, - толкая тяжеленную тележку, обратился Сашок к Алексею, - Ты, до того момента, как устроиться в эту шарашку, что-нибудь слышал о теории Буркхарда Хайма? Что ты на меня вылупился? Значит, не слышал, но шеф просветил, что был такой физик, - Ремезов кивнул, - Ага, а знаешь ли ты, поедатель гнилых бананов, что Дрёшер и Хойезер, которые, как и наш незабвенный шеф, обратили внимание на теорию Буркхарда, пока что находятся на этапе теоретических изысканий?

- Знаю, ты дело говори, а не языком чеши, - защёлкивая разъёмы кабеля, откликнулся Алексей.

- Дело, так дело. Многие маститые физики уверены, что современная техника едва ли способна дать такую напряжённость поля и обеспечить прочие равные условия, необходимые для "прокола пространства", то есть они не могут дать практическое подтверждение теории Буркхарда. Попытки привлечь к исследованиям Z-машину из американской национальной лаборатории Сандия* окончились пуком. Пиндосы без баблоса никого на свою машинку не пустят.

- Ты, мартышка в очках, к чему, вообще, разговор завёл?