За стеной из диких роз - Lett Lex Страница 4

Вокруг не было ни души. Даже лес молчал, ещё не сбросив с себя зимний сон. Прислушавшись, можно было различить звуки перепалки в Имфи, состоявшей в основном из: «куда ты лезешь!», «рано ещё!» и «всем хватит!». На перила опустилась малиновка и, звонко защебетав, повернулась к Аннабелль. Та улыбнулась птице и подставила ей ладонь; птичка подозрительно осмотрела руку девушки и, то присев, то приподнявшись несколько раз на своих тонких ножках, запрыгнула на руку Анны. Девушка осторожно погладила маленький комочек перьев, довольно пищавший и прижимавшийся к теплой ладони. «Привет-привет. Откуда ты такая?» — спросила Аннабелль, осторожно перебирая перья. Малиновка вдруг встрепенулась, выпорхнула из рук Анны и вновь села на перила.

«Хорошо, как пожелаешь, — сказала девушка, убирая руки в карманы. — Разговариваю с птицей…». При звуке этих слов малиновка резко повернула голову, как будто спрашивая: «а что не так?». Аннабелль решила, что ей показалось. Она достала из кармана подсохший кусок хлеба и положила его на перила, словно в знак прощания. Птица любопытно села возле угощения и, бросив несколько коротких взглядов на девушку, принялась клевать. Анна помахала ей рукой и направилась обратно к городку.

Не успела она пройти и нескольких шагов, как в плечо ей вцепились тонкие лапки: малиновка удобно устроилась на нём и даже несколько раз дернула Аннабелль за волосы, как будто пыталась свить гнездо. Девушка от неожиданности замахала руками, пытаясь согнать птицу, но та каждый раз возвращалась на так полюбившееся ей плечо, оглушая Анну громкой трелью. После нескольких попыток девушка сдалась. «Так хочешь пойти со мной? Предупреждаю, со мной живут несколько детей, которые очень любят всё, что их просят не трогать», — сказала она, глядя на птичку. Малиновка только чирикнула, будто усмехнулась, и поудобнее устроилась на плече девушки, превратившись в большой пушистый комочек с оранжевым пятном посередине, так что узнать в нём птицу было крайне сложно. Они снова вошли в холодный полумрак леса. Анна шла быстро, то и дело спрашивая или говоря что-то своей пернатой спутнице, а та звонко чирикала, будто отвечала. Уже близился выход из этого тоннеля и указатель с надписью «Имфи», как вдруг по лесу разнесся громкий крик о помощи. Аннабелль резко обернулась, пытаясь определить, откуда шёл звук. Птица слетела с её плеча и, повиснув в воздухе перед самым лицом девушки, принялась громко щебетать. Она то улетала к деревьям, росшим справа от дороги, то возвращалась к Анне, дергала её за волосы и рукава, всячески пытаясь увести за собой. Та попробовала отмахнуться, но птица отказывалась сдавать свои позиции и вновь принималась донимать девушку. Зов становился всё отчаяннее, а каждый шаг давался Аннабелль с трудом из-за всячески мешавшей ей птицы. «Да что же ты умная такая? Волшебная, что ли?» — спросила она, гневно глядя на неё. Малиновка утвердительно защебетала. Аннабелль недоверчиво посмотрела на неё, взвешивая все «за» и «против». С недавних пор все ведьмы и колдуны были подвержены гонениям, так что неудивительно, если один из них поселился в лесу и взял к себе на службу птицу. Аннабелль помнила, как останавливалась на пару дней у волшебника, приручившего пчёл и использовавшего магию только чтобы силой мысли приносить себе с кухни чайник, когда ему было лень ходить за ним.

Ещё один переполненный мольбой крик заставил девушку очнуться от воспоминаний.

«Ладно, веди», — сказала она птице. Та весело чирикнула и полетела в одной ей известном направлении. Она то и дело садилась на ветки и ждала Аннабелль, спешившую следом, но та то и дело останавливалась. А если это ловушка? Что, если на этот раз ей встретится далеко не добродушный любитель чая с мёдом, а как минимум черный властелин всея земли? Тогда зачем ему нужна простая целительница? Так, раз за разом успокаивая себя мыслью, что она просто хочет помочь, Анна сбрасывала с себя сеть сомнений и продолжала путь.

Лес становился реже, чем он был возле дороги, ветви росли уже не так плотно, не образуя потолка, и солнечные лучи свободно проникали сквозь пустые кроны. Из-под растаявшего снега появлялась трава, прошлогодняя, но в ярком золотом свете выглядевшая, как только пробившаяся молодая. А может, Аннабелль просто соскучилась по чему-то, кроме снега, и теперь всё, показывавшееся из-под белого покрова, казалось ей удивительно красивым. С голых ветвей капали когда-то замерзшие на них дожди и всё вокруг блестело от талой воды, бесшумно бежавшей, прокладывая себе дорогу.

Зов становился всё слабее и Аннабелль спешила, боясь опоздать. Она всматривалась вперёд, надеясь увидеть звавшего на помощь, но вокруг неё было всё то же: деревья, в корнях которых лежал ещё не успевший растаять снег, мокрые ветви, тянувшиеся к девушке, словно многочисленные тонкие руки. Ей начинало казаться, что они ходят кругами, но попытка свернуть могла стоить слишком дорого, поэтому девушка доверялась своей пернатой проводнице, не раз спрашивая себя, с каких пор она стала верить в вещи в духе сказок Марион. Аргумент в пользу того, что слишком умная птица — ещё не повод не помочь страждущему, несколько успокаивал бунтовавший рассудок. Но лишь до того момента, когда малиновка спикировала на землю, прочирикав отчётливое: «всё».

Аннабелль оказалась на большой поляне, густо поросшей по-майски высокой травой с горящими в ней полевыми цветами. Солнце ласково освещало ярко-красные маки и лиловый клевер, росший по самому краю поляны, следом за ним сразу начинались деревья, наполовину покрытые листвой, а дальше тянулся всё тот же таявший снежный покров. Не веря своим глазам, девушка вышла из-под полога переплетавшихся ветвей под чистое голубое небо. В теплом походном платье сделалось невыносимо жарко и всё же Анна не предпринимала попытки уйти в тень или избавиться от шарфа. Она, как заворожённая, бродила среди цветов, вдыхая, казалось бы, давно забывшийся сладкий аромат. Вдруг по поляне прокатилось громкое: «помогите!». Воздух задрожал, точно от ужаса, всё застыло, даже ветер, игравший с лепестками цветов, оставил на время свои развлечения.