Безвинная - Гейл Кэрриджер Страница 4

— Видите, какая она? — вмешалась Фелисити, стряхивая с себя копченую рыбу и прожигая сестру негодующим взглядом. — Она всегда так. Ни за что на свете не признает, что совершила ошибку. Он ведь бросил ее — вы знаете? Она не возвращается в Вулси, потому что ей некуда возвращаться. Лорд Маккон выгнал ее. Вот почему мы уехали из Шотландии.

— О боже! Герберт! Герберт, ты слышишь? — казалось, от миссис Лунтвилл вот-вот пойдет пар.

Алексия не могла сказать с уверенностью, что это было — деланое смятение из-за того, что Коналл публично выставил Алексию из дома, или настоящий ужас перед перспективой прожить обозримое будущее под одной крышей со старшей дочерью.

— Герберт, сделай что-нибудь! — простонала миссис Лунтвилл.

— Я умер и попал в страну плохих романов, — отозвался сквайр Лунтвилл. — Я не чувствую себя в силах уладить такой инцидент. Летиция, дорогая, я передаю бразды правления в твои надежные руки.

Это было самое неподходящее, что только можно сказать о верхних конечностях миссис Лунтвилл, решительно не приспособленных ни к чему более сложному, чем редкие и весьма нервные занятия вышиванием. Кисти упомянутой особы взлетели к потолку, а сама она в полуобмороке откинулась на спинку стула.

— О нет, папенька! — в тоне Фелисити прозвучала стальная нотка. — Прошу простить меня за такую деспотическую настойчивость, но ты должен понимать, что дальнейшее пребывание Алексии в этих стенах совершенно неприемлемо. Скандал и без того существенно понизит наши шансы на брак. Ты должен отослать ее отсюда и запретить ей все связи с нашей семьей. Я считаю, нам всем необходимо как можно скорее покинуть Лондон. Скажем, для европейского турне.

Ивлин захлопала в ладоши, и Алексии оставалось только гадать, как долго и тщательно Фелисити планировала это маленькое предательство. Она пристально взглянула в неожиданно ставшее безжалостным лицо сестры. Лживая маленькая дрянь! Надо было опрокинуть ей на голову что-нибудь потяжелее рыбы.

Сквайр Лунтвилл был несколько озадачен столь откровенной речью Фелисити, но он всегда предпочитал путь наименьшего сопротивления. Он взглянул на лежащую без чувств жену, на гневное лицо дочери и, взвесив все, позвонил дворецкому.

— Суилкинс, немедленно поднимитесь наверх и упакуйте вещи леди Маккон.

Дворецкий застыл в бесстрастном выражении изумления.

— Живо! — резко прикрикнула Фелисити.

Суилкинс ретировался.

Алексия раздраженно фыркнула. Вот она расскажет Коналлу об этой последней идиотской выходке своих домашних! Почему он… Ах да. Ее гнев погас, заглушенный болью в зияющей ране величиной с оборотня. Чтобы хоть чем-то заполнить эту пустоту, Алексия зачерпнула большой ложкой варенье и, поскольку терять было уже нечего, облизала ее.

Вот теперь миссис Лунтвилл и в самом деле лишилась чувств.

Сквайр Лунтвилл задумчиво обозрел обмякшее тело жены, а затем, по здравом размышлении, решил оставить ее на время одну и удалился в курительную комнату.

Алексия вспомнила о своей корреспонденции. Поскольку ей требовалось отвлечься — всё что угодно, было лучше, чем продолжать перепалку с сестрами, — она взяла одно письмо и сломала печать. До этого момента Алексия и правда думала, что хуже уже ничего быть не может.

Печать на письме узнавалась безошибочно: лев и единорог, а между ними корона. Текст внутри был столь же недвусмысленным. Присутствие леди Маккон в Букингемском дворце больше не приветствуется. Королева Англии не может отныне принимать ее у себя. Обязанности леди Маккон как члена Теневого совета приостановлены вплоть до дальнейших распоряжений. Она больше не пользуется доверием и авторитетом у ее величества. Должность маджаха вновь вакантна. Далее Алексию любезно благодарили за оказанные услуги и желали приятного дня.

Алексия Маккон весьма решительно встала, вышла из салона и направилась прямиком на кухню, не обращая внимания на изумленных слуг. Почти не замедлив шага, она подошла к огромной железной плите, занимавшей большую часть кухни, и сунула официальное послание в огонь. Оно тут же вспыхнуло и сгорело. Всей душой желая уединения, Алексия не вернулась в салон для завтрака, а ушла в дальнюю гостиную. Ей хотелось запереться в своей комнате, забраться под одеяло и сжаться там в крохотный (ну не такой уж крохотный) комочек. Но она была уже одета, а принципами поступаться не следует даже в самые тяжкие времена.

Удивляться было нечему. При всей прогрессивной политике, в отношении морали королева Виктория была весьма консервативна. Она до сих пор носила траур по своему мужу, умершему и ставшему призраком более десяти лет назад. А ведь если есть на свете женщина, которой не идет черный цвет, так это именно королева Виктория. Разумеется, ее величество никак не могла допустить, чтобы леди Маккон продолжала исполнять закулисную роль советника и тайного агента, невзирая на полнейшую секретность этой должности. Теперь, когда леди Маккон сделалась парией в свете, не могло быть даже намека на ее связь с королевой. Утренние новости, вероятно, уже стали всеобщим достоянием.

Алексия вздохнула. Кормчий и деван — члены Теневого совета — будут только рады от нее избавиться. Она изрядно осложняла им жизнь. Это тоже входило в ее служебные обязанности. По спине Алексии пробежала дрожь дурного предчувствия. Теперь, когда она осталась без защиты Коналла и стаи Булей, вероятно, обнаружится немало тех, кто предпочел бы видеть ее мертвой. Она позвонила в колокольчик и велела горничной принести ее оружие — парасоль, пока дворецкий не уложил его вместе с другими вещами. Горничная обернулась быстро, и когда любимое дополнение к любому наряду оказалось под рукой, Алексия слегка успокоилась.

Ее мысли волей-неволей вернулись к мужу, столь предусмотрительно подарившему ей этот смертоносный аксессуар. Черт его подери, этого Коналла! Почему он ей не поверил? Что из того, что все известные исторические факты противоречат ее словам? Историю и в лучшие времена не считали безупречно точной наукой. И в ней, кстати, никогда не упоминались женщины из числа запредельных. С научной точки зрения оставалось необъяснимым, как она могла быть той, кто она есть, и как могла делать то, что делала, — даже сейчас, при всех хваленых достижениях английских ученых. Что из того, что лорд Маккон скорее мертв, чем жив? Ее прикосновение делает его смертным, верно? Так разве не могло оно придать Коналлу достаточно человеческих свойств, чтобы сделать ей ребенка? Что в этом такого невероятного? Ужасный человек! Это совершенно в духе оборотня — вот так бесноваться в порыве эмоций.

При одной мысли о муже на Алексию невольно нахлынули сентиментальные чувства. Досадуя на собственную слабость, она смахнула слезы и взглянула на второе письмо, ожидая еще каких-нибудь дурных вестей. Однако этот почерк — не в меру витиеватый, с сильным нажимом — заставил ее улыбнуться сквозь слезы. Вернувшись в Лондон, она почти сразу послала открытку. Ни о чем не просила — это было бы неприлично, однако намекнула на свое стесненное положение в доме родственников, и он, конечно, все понял. Он всегда все понимал.