Сквозь века - Ксения Мирошник Страница 4

— Многие темные маги алчны и тщеславны. Часть из них хотела знать свое будущее, некоторые думали, что они сильнее Томаса. Сам ювелир не обладал какой-либо иной силой, кроме уже названной, но именно она способна была пленить магию темного. Как только Томас видел истинную тьму, его дар сам делал то, что нужно, а темный не мог сопротивляться. Но и во всем этом были свои тонкости. Не вернуть силу обратно ювелир не мог, от него зависел лишь срок отстранения.

Закончив последнюю фразу, я поймала себя на мысли, что голос мой стал более страстным и увлеченным. Признаюсь, я и сама восторгалась талантами мага прошлого столетия. Такие способности завораживали и будоражили мое сознание. У меня и самой имелись разные таланты, кроме перемещений во времени, но они не шли ни в какое сравнение с даром Томаса Марлоу.

Урок закончился раньше, чем я планировала, поэтому мы не успели поговорить о самих украшениях, которые создавал маг-ювелир. Я отпустила девочек и, собравшись с силами, отправилась в кабинет миссис Баррингтон. Занятия проходили в правом крыле здания, жили девочки и учителя в левом. Сейчас коридоры опустели и ученицы готовились к ужину. Я поморщилась, предполагая, что сегодня наша прижимистая кухарка миссис Элмерз, как обычно в среду, подаст тушеную морскую капусту. Дурно стало даже от мысли. Я не любила капусту, поэтому в день, когда ее подавали, искала причины избежать ненавистного угощения. Поднимаясь в кабинет миссис Баррингтон, я уже чувствовала запах капусты, который неумолимо распространялся по пансиону.

Сделав несколько вдохов-выдохов прямо у двери, успокоила сердцебиение. Я не боялась хозяйки, когда-то давшей мне приют, но испытывала глубокое уважение и опасалась подвести или разочаровать ее. В кабинете, как и везде, от мебели пахло старостью, но царил идеальный порядок. Книги стояли строго по размеру, каждая вещица на столе находилась на специально отведенном для нее месте, ничего лишнего, ничего бесполезного. Миссис Баррингтон избегала солнечного света — он раздражал ее, поэтому окна добрую половину солнечных дней были занавешены тяжелыми шторами.

— Вы понимаете, какому риску подвергли своих учениц, мисс Хоггарт? — прямо с порога спросила хозяйка.

— Да, миссис Баррингтон, но я уверяю вас, что это стало полной неожиданностью и для меня!

— Где именно вы были и кого видели?

Хранительница пансиона предложила мне сесть, а сама продолжила задумчиво смотреть в мое лицо, словно пыталась принять какое-то решение. Что ж, именно этого я и ожидала.

— Мы решили осмотреть магистиум еще до того, как он превратился в руины. Наши перемещения никогда не были опасными, миссис Баррингтон. Я строго слежу за тем, куда именно мы отправляемся и в какое время, но в этот раз, признаюсь, все вышло не так, как должно. И я ума не приложу, как это произошло!

— Я верю, что вы не хотели ничего плохого, и вы как никто другой заботитесь о благополучии ваших учениц, но не стоит забывать и о нашем уговоре.

Это напоминание задело за живое, мне стало некомфортно. Прошло уже немало времени с тех пор, как я переступила порог пансиона и полностью открылась этой благородной женщине, которая приняла меня без упреков и опасений.

— Я не хотела пристыдить вас, мисс Хоггарт, или каким-то образом задеть, но вы забываете о собственной персоне и порою поступаете опрометчиво. Эти перемещения могут закрыть дверь туда, куда вам непременно стоило бы попасть. Они отнимают часть ваших сил, и восстанавливаетесь вы не так быстро, как хотелось бы, что снова и снова отдаляет вас от истины!

Мое сердце дрогнуло. Ее недовольство было продиктовано лишь заботой обо мне и искренним желанием помочь. Наверное, я никогда не смогу отблагодарить эту прекрасную женщину.

— Я больше не буду унижать вас нравоучениями, мисс Хоггарт, но я бы хотела быть уверена, что вы не забываете и о себе.

На миг глаза миссис Баррингтон увлажнились, но, чтобы скрыть это от меня, она зажмурилась и элегантным жестом потерла глаза, будто от усталости. Я спрятала улыбку, коснувшись пальцами губ, а хозяйка пансиона спросила:

— А теперь скажите мне, кого именно вы видели?

— Окарта.

— Но девочки говорили о темном маге?! — изумилась хозяйка. — Окарт был светлейшим из нас! Он создал магистиум, помогал таким, как наши девочки, еще тогда, когда маги не были обласканы вниманием короны! Его светлым делам нет счета!

Миссис Баррингтон говорила горячо, самозабвенно, словно мои слова причинили ей боль.

— Мы все были удивлены, но видели своими глазами, что Окарт творил темную магию, — сказала я.

— Возможно, это какое-то недоразумение и вы с девочками что-то не так поняли, — продолжила взволнованно защищать мага миссис Баррингтон.

Я не стала настаивать и давить на нее. Эта женщина не очень хорошо принимала перемены, а то, что я сказала, могло перевернуть ее мир с ног на голову. Мне, в сущности, все равно, ведь Окарт умер много лет назад, но для хозяйки пансиона это было важно, и я не захотела расстраивать ее еще больше, поэтому сменила тему.

— Нет ли писем для отправки? — изо всех сил изображая безразличие, спросила я.

— Опять увиливаете от ужина? — лукаво прищурившись, поинтересовалась женщина.

Слава богу, она, словно ребенок, быстро переключалась с эмоции на эмоцию. Иногда мне казалось, что миссис Баррингтон видит меня насквозь, но я не возражала. Значит, в моей жизни есть хоть один человек, кто знает меня достаточно хорошо, чтобы заботиться и, возможно, даже любить. Женщина поднялась и протянула мне несколько писем, среди которых, по обыкновению, были адресованные сестрам, жившим в столице.

— Я бы советовала вам идти утром, поскольку уже стемнело, но вы ведь не послушаетесь, верно?

Я взяла письма и улыбнулась, довольная тем, что есть повод выйти из пансиона и подышать воздухом перед сном. До города идти всего ничего, каких-то пятнадцать-двадцать минут. Обычно нашу почту забирал почтальон, но иногда я решалась выйти в город, чтобы не чувствовать себя полной затворницей. Стоило поторопиться, пока почтовое отделение не закрылось.

В своей небольшой, но довольно уютной комнате я надела шляпку, поправила юбку и рукава блузы, пригладила узкий кружевной воротник, застегнутый прямо под подбородком, и сменила туфли на ботинки со шнуровкой. Я успела застать неудобные, на мой взгляд, турнюры и сейчас радовалась, что дожила до современной простоты линий. Глядя в прошлое, наслаждалась тем, как теперь выглядит женское платье: узкое в талии, слегка облегающее бедра и расширяющееся книзу. Женский силуэт стал гораздо изящнее в последние годы. От корсетов тоже постепенно отказывались, но я еще не осмелела до такой степени, не решаясь расстаться с хоть и некомфортным, но привычным предметом одежды.

Оглядев себя в зеркале, я снова почувствовала горечь и одиночество. Странное чувство, когда тебя окружает такое количество людей. На вид мне около двадцати пяти лет, и я была весьма недурна собой: медные волосы уложены в простую, но элегантную прическу, серо-зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, аккуратный, чуть заостренный носик и чувственные, немного полноватые губы. Не скрою, что мое отражение в зеркале мне нравилось, но я не считала внешнюю красоту определяющей.