Принцип талиона - Валерий Гуминский Страница 4

Отца звали Ставер, а деда, которого я в глаза не видел — Тримир. То есть, как я понял, имена эти имели древнее происхождение, и нарекались ими только потомки Первых. Но здесь были в ходу и христианские имена. Получалось, что батя носил два имени: Ставер для своих родных и близких, а также для союзных родов, и Василий — в миру. Так что я стал обладателем имени, по которому меня могут определить в широких дворянских кругах как представителя рода Первых. Хорошо это или плохо, я не знал. Но догадывался по отцовским обмолвкам, что не всем аристократам нравятся привилегии Первых. Времена нынче суровые. Приходится бодаться с мощными кланами, отстаивая свои интересы. Какие, я узнал перед самыми событиями, изменившими мою жизнь снова, в который раз!

Род Волоцких обладал землями, в недрах которых хранились несметные сокровища древних степных народов, и из-за которых шла долгая грызня с кланом Щербатовых. Мой дед — Тримир — будучи молодым, стал зарабатывать на этом, пуская имперских археологов на наши земли, которые осуществляли раскопки древних курганов и городищ. За найденные сокровища Волоцкие получали тридцать процентов от суммы найденных драгоценностей и артефактов, и это была неплохая прибыль. А ведь были лесопилки, мельницы, речные перевозки…. В общем, моя будущая жизнь виделась в розовом цвете.

Да, я забыл самое главное. В мире, куда меня занесла нелегкая, или, как хотите — выстрел наемника в мою глупую башку — была магия! Настоящая магия, которую получали в дар почему-то только представители аристократии. Если сравнивать с моим прежним миром, аналогом магических умений там являлось использование модификаторов — таинственных усилителей физических возможностей человека. Почему таинственных? А кто из шароголовых готов был сказать нам, что они делают с нашими телами, генами, скелетом? Полная физиологическая перестройка организма, внедренные в ДНК какие-то чужеродные, но не отторгаемые гены — весь этот комплекс услуг делал нас теми самыми магами и чародеями. Конечно, огненными шарами я кидаться не умел, и превращать людей в лягушек не мог, но предел моих возможностей до конца так и не был изучен. Короче, без излишнего пафоса: я был крут. А здесь…

Здесь у меня был Дар, настоящий, магический. Доставшийся в наследство по крови, и возможно, еще и улучшенный. Но пока не инициированный. Нужно было подождать несколько лет.

Которых, как оказалось, у меня не было. Вернее, не оказалось у моих родителей, чтобы провести эту самую инициацию и понять, кем будет их сын.

А все лучшее закончилось в тот день, когда в имении Волоцких собралась близкая родня, представители союзных родов и прочие преданные люди, чтобы отметить мою годовщину рождения. Странно как получается, раздумывал я, лежа в колыбели, пока меня не понесли показывать гостям: Колояр родился за несколько дней до моего переноса в него, и был здоровым карапузом. Что же случилось такого, что мое сознание заместило душу новорожденного? Чем больше я думал, тем меньше мне нравился ответ. Скорее всего, маленький Колояр умер. Синдром внезапной смерти младенца еще никто не отменял на земном шарике. Дети мерли всегда. Задыхались от неправильного положения во время сна, нерадивые мамки придавливали…. Колояр умер в тот момент, когда пристрелили меня. Но что именно послужило причиной переноса? Хотелось думать, что модификаторы каким-то образом поспособствовали счастливой возможности обрести тело, пусть и младенца. И родители Колояра счастливы, и я. Что же в этом плохого? Не буду заморачиваться, а просто расти и жить. Мама молода и красива, может, подарит мне сестер и братьев. Думаю, дело не за горами.

Внезапный грохот в нижней части особняка насторожил меня. Лежа в корзинке уже готовый для показа, я понял, что там произошел взрыв. Настоящий взрыв. Гранату кинули, что ли? Нет, похоже, что сработало взрывное устройство, заложенное в зале. Стены качнулись, с потолка посыпалась известка. Я заругался, что выразилось в тихом писке. Потом внизу дико закричали. Кричали долго, вперемешку с выстрелами из автоматического оружия. Ребята, это была бойня, а не какая-то пиротехническая шутка дебилов. А вскоре я почувствовал запах дыма. Он шел отовсюду, валил из щелей, поднимался от пола, проникал через двери. Я запаниковал и заорал.

Дверь с силой ударилась о косяк. Кто-то от души пнул по ней, и я увидел маму и отца, которых толкали в спину какие-то мужики в черной униформе и в балаклавках, закрывавших лица, вооруженные короткоствольными автоматами, а кто-то и пистолетами с глушителями. Их было человек шесть. Отца грубо пихнули и ударили по ногам, чтобы он упал на колени. Так же поступили с матерью. Она была в разорванном по боку платье, из носа текла кровь.

— Откажись, Ставер, от Курганных земель, — раздался голос одного из мужчин в маске. — Ты же сам видишь, к чему привело упрямство тебя и твоего отца. Мало тебе смертей? А сегодня ты потерял всех союзников, родственников и друзей. Или еще сына забрать?

Мужик подошел ко мне и приставил глушитель к виску. Да что же это такое? Я чуть не взвыл. Опять мозги вышибать будут? Со злости я прекратил орать и уставился на этого урода. Да что там увидишь? Губы, нос, глаза, наполненные ледяной жутью. Кто ты такой, гад? Открыл рот и выругался. Беззвучно.

— Однако, — ухмыльнулся мужик. — Смелый пацан…Даже орать перестал.

— Не надо-оо! — простонала мать, падая на колени и вытягивая руки по направлению к колыбельке. — Прошу вас, оставьте сына жить! Убейте меня, если так жаждете нашей крови!

— Оставим щенка — потом пожалеем, — откликнулся один из черных, стоя возле самых дверей. От него ощутимо несло странной энергией, наполненной силой и мощью. Маг, что ли? — Стреляй, Мисяй.

Мисяй? Я же тебя запомнил, урод!

— Мне князь не давал такого приказа. Кончить Волоцких всех, кроме пацана. А нарушать слово хозяина я не буду.

— Помяните мое слово, хлебнете потом горя с ним! — повысил голос черный маг. — Он уже умирал, но воскрес! Как будто провидение ведет его за руку….

У меня мороз по коже прошлепал босыми ногами. Как эта тварь почуяла, что ребенок разменял свою душу на мою? Кажется, никто не понял, что он вообще сказал. Отец молчит, наклонив голову. Блин, да что происходит? Неужели Ставер так накосячил, что всю родню только что вырезали без жалости, да еще союзников покрошили?! Но что именно сделал отец?

— Да заткнись ты, Невзор! Умалишенный! — поморщился Мисяй. — Так что, Ставер, подпишешь договор? Ради своей семьи, жены, сына… Ну?

— Передай своему князю, пес, — поднял голову отец, — что Волоцкие никогда не прогнутся перед Щербатовыми. Он еще ответит перед Советом Кланов.

Дым уже видимыми космами плавал в комнате, и черные фигуры стали нервно дергаться. Всем хотелось свалить отсюда.

— Дурак ты, Ставер, — вздохнул Мисяй и дважды нажал на курок. На груди матери появились красные цветы, и она молча рухнула вниз лицом на пол. Отец тихо завыл.

— Не хотел красоту портить, — пояснил палач. — Красивая у тебя жена была. Зря, ты перешел дорогу моему хозяину. Глава рода Лихачевых дал согласие на свадьбу своей дочери с князем Щербатовым, а ты все испортил своей дурацкой любовью!