Ведьмоспас - Евгений Лобачев Страница 4

— Ты кого психом назвал, патлатый? — взъярился громила слева. — В обезьянник захотел? Щас оформим. Ну, вы, сволота дешевая, — он брезгливо посмотрел на Олло и Гиллигилла, — топаем в отделение.

Лицо Олло окаменело. Эльф с такой силой вцепился в рукоять меча, что захрустели суставы.

Справа от него Гиллигилл сгреб полную пригоршню мух и демонстративно отправил в рот. Двое серых и девица от удивления выпучили глаза. Сонную утреннюю тишь встряхнул громкий лязг — третий громила выронил оружие Геремора. Тем временем орк достал из-за пояса длинный широкий нож и, осклабившись так, что стали видны огромные желтые зубы, с застрявшими между ними мушиными лапками, двинулся на обидчиков.

— Стоять! — громила слева от Геремора выхватил из кожаной сумки на боку черную изогнутую железку с дырой в торце. — Стоять, а то всех положу! Стоять, руки за голову! На землю! Лежать! Ну!

Гиллигилл озадаченно посмотрел на Олло.

— Ты понял, чего он хочет?

— Безумец. Убьем, чтоб не мучался. — Олло выхватил меч и мотнул рыжими косичками-змейками. К своей великой радости он почувствовал, что они встали дыбом — верный знак грядущего успеха в битве.

Громила с железкой поднял ее перед собой и трясущимися руками направлял то на эльфа, то на орка.

Вдруг окрестности потряс оглушительный вой и откуда-то с небес прогремел женский голос:

— Электропоезд до Колючкина будет отправляться с третьего пути. Повторяю…

Голос небесной дамы потерялся в реве толпы, собравшейся у дворца. Людская масса пришла в движение как пчелиный рой, очнувшийся от зимней спячки. Похватав свой причудливый скарб, крестьяне бросились к месту, где вот-вот должна была разгореться битва.

— Мать твою, дачники! — выругался громила с железкой. — Ну, вы, двое, прячьте сабли — людей покалечите!

Олло, Гиллигилл и Геремор с ужасом смотрели, как на них с ревом и визгом несется толпа, вооруженная лопатами, граблями, ведрами и коробками с рассадой.

— Железки уберите, — крикнул серый громила и исчез между толстой бабой в красной кофте и щуплой старушкой в драном плаще. Правой рукой старушка энергично расталкивала окружающих, а левой держала за загривок истошно орущего рыжего кота. В глазах зверя стояла смертная тоска — он прощался со всеми девятью жизнями.

Людской поток подхватил эльфов и орка и протащил несколько десятков шагов. Когда движение прекратилось, Олло почувствовал, что стиснут настолько, что не может сделать ни шага и даже повернуться не может — меч, который он в последний момент сунул в ножны, застрял между животом низенького толстячка в засаленной панаме и деревянным ящиком из которого торчали мясистые, остро пахнущие побеги какого-то растения.

Вдруг за спиной Олло раздался резкий высокий звук, похожий на брачную песню дракона. Вслед за ним послышался все нарастающий утробный гул и мерное железное лязганье.

— О боги! — донесся голос Геремора.

— Что там? — спросил Олло. — Что это, Геремор? Я не вижу.

— Ддддддддддракон, — стуча зубами выдавил Геремор.

— Длинный как змея, — подхватил Гиллигилл. — Зря оружие убрали, теперь не достать.

— Геремор, меч с тобой? — спросил Олло.

— Да. Едва успел подобрать, — ответил Геремор. Похоже, он немного оправился от ужаса — голос почти не дрожал. — Только не достать — слишком тесно. Чего эти смерды столпились — драконов что ли не видели?

Меж тем рев и лязганье внезапно стихли, воздух наполнился змеиным шипеньем. Толпа заволновалась. Послышался короткий звук, как будто множество телег разом протащили на несколько шагов.

— У этой твари пасти в боку! — услышал Олло слова Геремора. Толпа заревела. Людской поток развернул Олло и поволок вместе с Геремором и Гиллигиллом внутрь чудовищного зверя.

Сопротивлялись, как могли. Олло сыпал ругательствами и упирался локтями. Геремор цеплялся за столб с погасшими факелами. Орк истошно выл и пытался укусить кого-нибудь из крестьян. Но все усилия были тщетны — лютая смерть надвигалась со стремительностью снежной лавины.

Когда до страшной пасти осталось несколько шагов, Олло зажмурился. Его волокли в смрадное брюхо чудовища. Несколько раз эльфа ударило о жуткие клыки, потом с тошнотворным визгом разверзлась гигантская глотка, и Олло очутился в желудке монстра.

Безумный бег остановился, сменившись нервозной давкой — люди старались устроиться поудобней даже в брюхе дракона. После сильного тычка в бок Олло распахнул глаза и вдруг обнаружил, что в драконьем чреве довольно светло, а сквозь прозрачную чешую можно видеть, что творится снаружи. Люди, кому хватило места, расселись на скамьях у стен и переводили дух.

Рядом на крошечном пятачке скакал как помешанный Гиллигилл. Маленькая лохматая собачонка, высунувшись из-под скамьи, поливала орка отборнейшим лаем и, морщась, норовила укусить его огромный сапог.

— Это повозка, чудесная повозка! — напевал Гиллигилл почти приятным голосом, и было видно, что удивительное превращение дракона в экипаж — лучшее событие во всей его злодейской жизни.

Но где же Геремор? Олло в беспокойстве завертел головой и вскоре в дальнем конце длинной повозки заметил пышную белую шевелюру напарника.

Живы! Живы! Не сожраны чудовищем, не затоптаны толпой, не схвачены стражей! От избытка переживаний Олло запрокинул голову и запел старую эльфийскую песню. Повозка дернулась, медленно покатилась. Оставшиеся снаружи люди долго провожали взглядами вагон, из окна которого слышался странный напев:

— Алланоооор даарон тоооо… Повозка, повозка, чудесная повозка!