Колумбы иных миров - Юлия Федотова Страница 4

— Тогда к Рагнару. Оттон — светское государство, они не обязаны выдавать беженцев.

— Ясно, что король Робер его ни за что не выдаст. Но стоит ли ссорить Оттон с Коллегией?

— Значит, остается Лавренсий Снурр. Тем более что он с Коллегией уже в ссоре.

Энка хихикнула.

— Не думаю, что профессор почувствует большую разницу между темницей в крепости Фольд и норой Лавренсия Снурра! Я вам так скажу: лучшего убежища, чем Сильфхейм, мы не найдем. У нас там своя магия, Верховному Амаранту на Коллегию наплевать. Профессор будет в полной безопасности.

Меридит фыркнула:

— Помню я, как ты сулила полную безопасность Бандароху Августусу!

— Сравнила Перегрина с Бандарохом! Великий маг и ходячее недоразумение!

Хельги поднялся с места.

— Ладно! Мы его выкрадем, а дальше пусть сам решает! В конце концов, он маг, может, у него свои убежища есть. Пошли!

— Давайте хоть ночи дождемся, — остановила его сестра по оружию. — Кто же такие дела по свету делает?

Ах, как мучительно тянется иной раз время…

…А иногда и вовсе нестерпимо! В темноте, в холоде, в неволе…

Есть на свете злые миры, для которых выражение «золотая клетка» — не просто метафора. В каждой приличной темнице Староземья имелась такая — специальная, на случай, если придется содержать колдуна, мага или какую магическую тварь. Но профессора Перегрина посадили даже не в клетку. Его камера, крошечная, два шага в длину, полтора в ширину, была сплошь окована листовым золотом: и стены, и потолок, и пол. Воздух и свет едва проникали внутрь через маленькое оконце в двери, но и его закрывал мелкоперфорированный золотой лист. Твори какую хочешь магию внутри — снаружи астрал даже не всколыхнется. Золото, как известно, вещество простое, магически инертное. Дорогая, но надежная защита, не оставляющая наделенному Силой узнику ни единого шанса на побег.

Впрочем, первые сутки заточения профессора Перегрина это не особенно тревожило. Ждал — вот сейчас там, снаружи, разберутся и явятся к нему с извинениями. На вторые — забеспокоился, но продолжал верить в лучшее. Должен же вмешаться ректорат и обуздать распоясавшихся городских стражей, бросивших в темницу добропорядочного и безвинного человека! На третьи — разочаровался в ректорате и стал надеяться на Коллегию. Великие маги не позволят гноить в темнице своего собрата!

Лишь на четвертые сутки осознал профессор весь ужас своего положения. Понял: арест его — вовсе не досадная ошибка городских чиновников. Ни один из них не решился бы и пальцем тронуть мага, причисленного к кругу Великих, не имей на то самой высшей санкции — согласия Коллегии. Значит, помощи ждать неоткуда!

Собрав в кулак всю свою волю, чтобы не позволить отчаянию завладеть душой, он принялся размышлять, как быть дальше. Но тема оказалась неблагодарной — от него ничего не зависело. За долгие часы заточения с ним никто даже не заговорил. Не вызывали на допрос, не потрудились сообщить, в чем его обвиняют. Надзиратели лишь приносили еду (кстати, довольно сносную), просовывали в окошечко и сразу убегали, как от зачумленного. Из высших чинов важного узника вниманием не удостоил никто. Причина ареста оставалась секретом. Он мог лишь предположить, что она как-то связана с исчезновением Черного камня Ло. Возможно, думал профессор, сохрани он это дело в тайне — избежал бы последствий столь трагических. Но домыслы, догадки и запоздалые сожаления не могли ему помочь. Оставалось одно — молить богов о спасении.

Этим и занялся мэтр Перегрин на пятые сутки. И тоже без особой надежды, что будет услышан. Привыкший рассчитывать на собственную Силу, профессор, как и большинство магов его уровня, прежде не считал нужным изучать слова молитв, формулы и ритуалы обращения к богам. Поэтому теперь молился как попало, по наитию, не зная даже, к какому именно богу уместнее обратиться в сложившейся ситуации. К тому же он вовсе не был уверен, что его сумбурные призывы способны преодолеть драгоценный барьер, отделявший его от внешнего мира.

И все же спасение пришло! Оттуда, откуда он меньше всего ждал.

Сперва он услышал робкий, неуверенный стук в углу камеры. Звук непостижимым образом шел изнутри, из толщи каменной стены, скрытой под золотым металлом. А потом голос, тихий и очень знакомый, осторожно спросил: «Простите, господин профессор, можно мне войти?» Именно так в недавнем прошлом вел себя нерадивый студент Ингрем всякий раз, когда являлся на очередную пересдачу!

— Войдите! — откликнулся узник машинально.

В ответ раздался еще один стук, вернее, резкий направленный удар, и из стены, пробив в золоте рваную брешь, вылезло лезвие меча. Вспороло обшивку, оказавшуюся совсем тонкой, чуть крепче фольги, и в проделанное отверстие шагнул…

Ну да, это он и был! Магистр Ингрем собственной персоной!

«А чему я, собственно, удивляюсь? — мелькнула мысль. — Он демон и даже чей-то бог. Я же взывал ко „всем богам“, вот один из них и явился! Почему бы и нет?»

— Ты явился на мои молитвы? — спросил профессор замогильным голосом, он был недалек от того, чтобы пасть перед бывшим студентом на колени.

— Н-нет, — удивленно пробормотал тот. — На молитвы я пока не умею… Я сам пришел. Подумал, может быть, вам на волю нужно?

— Вы правы — нужно! — подтвердил профессор от души. — Совершенно необходимо! — И нервно хихикнул. Ситуация выглядела такой нелепой и невероятной, что несчастный не был до конца уверен в здравии собственного рассудка. А может, это был просто сон?

— Тогда пойдемте. Буду рад вас проводить. — Нежданный спаситель робким приглашающим жестом указал на глухую стену. Но вдруг остановил сам себя: — Сейчас! Одну минуточку!

Хельги вспомнил дознавателя из муниципалитета, и, чтобы отвести от себя подозрения, немного поработал над краями отверстия, загнул и замял их так, что создавалось полное впечатление, будто пробоина нанесена изнутри камеры. Пусть думают, что профессор выбрался сам!.. Снаружи их уже ждали.

— Что так долго? — сердито спросили девицы. — Мы уже волноваться начали… — И вежливо раскланялись: — Здравствуйте, господин профессор!

— Как же вы меня разыскали? Крепость ведь очень большая! — Профессор нарушил неловкое молчание. Бывшие студенты стеснялись при нем болтать и всю дорогу вели себя так, будто не он должен благодарить их за спасение, а, наоборот, это они благодарны ему за то, что великодушно согласился принять их помощь.

— Через астрал, — ответил Хельги смущенно. — Вас самого видно не было, только пустота в одном углу. Мертвая зона — никакой магии! Я подумал, должно быть, там вас и держат. Полез и уперся. Слышу — а там вы с богами разговариваете…

— А почему вы вообще стали меня спасать? — поспешил перебить профессор. — Вдруг я в самом деле преступник?

— А нам какая разница? — удивилась Меридит — Вы же наш преподаватель!

— Мы однажды вообще целую галеру разбойников освободили!.. — подхватила излишне непосредственная сильфида, но умолкла, ощутив тычок в бок.