Хельви - королева Монсальвата [= Нежная королева ] - Ольга Игоревна Елисеева Страница 4

— Есть еще один вопрос, который я хотела бы с вами обсудить, но, честно говоря… — Хельви встала и начала прохаживаться вдоль стола, что служило явным признаком волнения. Ее слова звучали мерно, в такт нарочито спокойной, широкой поступи.

Отец Робер поймал себя на мысли, что с годами в поведении королевы становится все больше мужских черт. Так ли ходила ее мать, королева Айлиль?

— Я должна сообщить вам…

Министры напряглись. Все предполагали, что Совет уже закончен. После двух часового заседания вельможи устали, и сейчас явно было не лучшее время для занятий новым делом. Обычно Хельви умела отсекать важное от второстепенного. Если же она приберегала что-то серьезное напоследок, это значило, что сама королева не знает, с какой стороны подступиться к вопросу.

«Вот сейчас она бросит в зал пробный камень и на неделю „забудет“ о нем, а то и на месяц… — подумал отец Робер. — Не будет никого беспокоить, даст время поразмыслить. На самом же деле будет думать сама. И наблюдать». Епископ подавил вздох. Когда-то, наставляя ее величество в догматах веры и обязанностях государя перед своей страной, он не предполагал, как далеко пойдет эта девочка. Сейчас ей важна первая реакция. Самая первая, которая выдаст истинные чувства если не всех, то многих сановников.

— Итак, — Хельви остановилась. Ее руки, заложенные за спину, цепко сжимали друг друга. — Мы получили вести из Фомариона.

Повисла тишина. Королева явно не торопилась с продолжением.

— Хорошие или плохие, осмелюсь спросить? — откликнулся толстяк казначей. Только он и умел так бесцеремонно прерывать королевские паузы. — Ты говори, девочка, чего мнешься? И они нам войну объявляют?

Хельви едва сдержала смешок.

— Все не уймешься? — она дружелюбно кивнула Ламфа. Кажется, своей неуместной грубоватостью он снял напряжение. — Я бы не назвала эти новости хорошими, хотя и плохого в них тоже ничего нет… на первый взгляд. — она снова улыбнулась, но на этот раз только губами. — Король Фомариона Арвен делает нам предложение.

Молчание взорвалось через секунду.

— Что?

— Арвен Львиный Зев?!

— Этот коронованный повеса? У него было уже четыре жены!

— У него самая сильная армия на Северном море. Фоморион богат. Он наш союзник против Беота!

— Черта с два он наш союзник! Фомарион всегда подставлял нас под удар первыми!

— Но мы нуждаемся в нем…

— Не более чем он в нас!

— Тихо!!!

Кричала не королева. Для того, чтоб унять гвалт, у нее на столе был золотой колокольчик с деревянной ручкой. Такой поистине львиный рык мог принадлежать только одному мужчине в зале. Вскинув голову от мятой бумажки перед собой и опершись на руки, лорд Босуорт, предводитель гранарских горцев, навис над столом. Он мотнул копной медно-рыжих волос, стряхивая их с широкого лба, и обвел присутствующих гневным взглядом.

— Тише, господа. Королева оглушена. Я надеюсь, вы понимаете, в какое положение нас ставит поступок фомарионца?

«Вас ставит», — мысленно поправил его отец Робер. Епископа, как и многих в зале Совета, давно раздражал этот красивый самоуверенный человек с бородой цвета красного дерева и холодным, как зимнее небо, глазами. Он один мог удержать в узде вечно метущиеся горские племена северного Гранара, которые шесть лет назад, во время второй беотийской войны, решили, что им не грех развязать еще и мятеж в тылу королевской армии, и пустились грабить беззащитных равнинных жителей. Впрочем, горцы считали себя особым народом.

Лорд Дерлок происходил из самого могущественного клана, владельцев замка Босуорт на перевале Мак Дуй. Королеве удалось тогда склонить его на свою сторону — хитростью, лестью, женскими уловками — отец Робер не хотел об этом думать. Но результат был достигнут, и самый знаменитый воин горного Гранара противопоставил свою волю воле всего сообщества родов. Он увел за собой сначала свой клан, а затем к нему присоединились многие из его боевых товарищей. Босуорт навел порядок в горах, и со своей дружиной влился в войска Хельви. Видит Бог, без него беотийцев не удалось бы выгнать за пределы Гранара так быстро. Быстро! Война длилась три года и разорила пол страны.

Что бы там не говорили, но Гранар был кое-чем обязан Дерлоку из Босуорта, и королева тоже. Он стал одним из ее лучших генералов, оказался введен в Совет, осыпан милостями, и вскоре ни для кого не было секретом, что их с королевой связывают более близкие отношения, чем хотелось бы окружающим. Между ними словно существовал негласный договор: он обеспечивал Хельви подчинение горцев, она — дарила ему первое после себя место в королевстве. Предложение короля Фомариона могло нарушить хрупкое равновесие власти в Гранаре, потому что Арвен Львиный Зев не привык ни с кем делить ни страну, ни корону, ни женщину.

— Союз с Фоморионом принес нам одни обязательства. — гневно бросил Босуорт. — Уму не постижимо, сколько раз мы прикрывали зад этим воякам с островов! А этот хваленый Арвен…

— Помолчи. — резко оборвала его Хельви. Когда она вот так при всех одергивала фаворита, на душе у старых соратников королевы становилось теплее: все чувствовали, кто в доме хозяин.

Лорд надулся и опустил голову.

— Ты несправедлив. — холодно продолжала королева. — Арвен честно выполнял свои обязательства. Фоморион — прекрасный союзник, а его король — храбрый воин…

Босуорт закусил губу.

— … и очень приятный человек. — усмехнулась Хельви. — Мы несколько раз встречались во время войны и, скажу вам по совести, господа, что будь я простая женщина, то отнеслась бы к его предложению более чем благосклонно.

Она умолкла, обводя собравшихся глазами. Босуорт сверлил ее ненавидящим взглядом, но Хельви не обратила на него внимания. Отец Робер с грустью подумал, что она сейчас даже не дразнит любовника, а просто не замечает. Дело, в первую очередь дело, он сам когда-то учил ее этому, но… теперь епископа почему-то печалило то абсолютное равнодушие, с которым Хельви занималась собственной судьбой, словно это была судьба совершенно чужого ей человека.

— Я отдала бы руку фомарионцу…

— Так за чем дело стало? — осведомился поджарый, как гончая Лоше Вебран, занимавший пост лорда-адмирала. — Флот Фомариона — гарантия нашей безопасности.

«Пой, пой, — с досадой кивнул епископ, — все знают, что ты-то получаешь от фомарионцев деньги».

— Гарантией нашей безопасности может быть только собственный флот! — бросил с места Босуорт.

На этот раз королева не оборвала его.

— О вашем мнении, адмирал, я догадываюсь. — кивнула она. — Но я, кажется, внятно сказала, что была бы рада предложению, если б у меня за спиной не было целого Гранара.

— Но почему? — этот вопрос был написан на лицах многих, однако задал его только Вебран.

— Потому что, дорогой лорд-никудышный-пловец, подал голос папаша Ламфа, — казна у нас после стычек с Фаррадом, двух войн с Беотом и мятежа горцев, — он театрально поклонился в сторону Босуорта, — пуста, страна разорена, армия, — Ламфа прокашлялся, — мягко говоря, ослаблена.