Маг с привидениями - Кристофер Сташеф Страница 39

Затем маршал пришпорил своего коня и бросился в самую гущу боя, издавая боевой клич. Войско устремилось за ним в жажде внести свою лепту в ход сражения, а четверо рыцарей не без сожаления развернули коней и в сопровождении десяти солдат повезли тело принца на указанный маршалом холм.

Надо заметить, что пехотинцев это задание отнюдь не огорчило.

После того как маршал ударил с тыла, исход сражения, можно сказать, был предрешен. Даже сама королева Петронилла поняла, что резоннее сдаться, и запросила пощады. Как только ее войско разоружили и пленных связали, а королеву окружили вооруженные воины короля, Петронилле пришлось выдержать поношения со стороны супруга, обвинившего ее во всех смертных грехах — от измены отечеству до пренебрежения обязанностями супруги и матери. Затем маршал спешился и подошел к королю и королеве, сурово сдвинув брови. Даже Драстэн понял, что случилось нечто непоправимое, и прервал очередную обвинительную фразу. Петронилла же явно заготовила ему не менее яростную отповедь, но и она словно бы проглотила приготовленные слова, увидев выражение лица лорда маршала.

— Какие вести вы нам принесли, милорд? — вопросил король.

Маршал торжественно опустился на одно колено и склонил голову.

— Самые страшные, ваши величества.

— Не зовите ее долее «величеством», ибо она запятнала свой титул подлым мятежом, — грозно проговорил Драстэн, однако он был не на шутку встревожен.

— Какие вести можешь ты сообщить мне, чтобы они были страшнее, нежели мое поражение? — буркнула Петронилла, однако и в ее голосе прозвучал страх.

Именно этого и добивался лорд маршал. Он хотел хоть как-то подготовить Драстэна и Петрониллу, чтобы его сюзерен и его супруга хоть немного легче восприняли страшную весть.

— Принц, мой повелитель. Принц Брион.

— Говори, — приказал Драстэн, и лицо его уподобилось глыбе гранита.

Петронилла затаила дыхание.

Лорд маршал рассказал о том, как напал на его войско принц Брион, как потерпел поражение, как он пощадил его и сохранил ему жизнь, поведал и о предательском нападении Синего Рыцаря и, наконец, о смерти принца.

— Этого... не может быть, — проговорил король Драстэн, побелев как мел.

— Не поверю, пока не увижу его тела! — вскричала Петронилла.

— Пойдемте, и вы увидите.

Пехотинцы подсадили лорда маршала на коня. Король и королева также сели на коней и последовали за маршалом вверх по склону холма.

На вершине их ждало удручающее зрелище. Четверо рыцарей и десятеро пехотинцев лежали бездыханные. Тело принца исчезло.

— Его... похитили! — вскричал лорд маршал, спешился и сорвал с головы шлем. — Казните меня, если такова будет ваша воля, ваше величество, ибо тело вашего сына я был обязан уберечь!

И тогда королева Петронилла страшно закричала.

* * *

Солдат замахнулся палкой. Рамон закрылся от удара собственной палкой и пошел в атаку на противника. Тот опустил свое «оружие» и за секунду до того, как палка, которой орудовал Рамон, стукнула по его палке, ухитрился ударить того по макушке.

Удар был не сильный, не очень больно. Рамон отступил и рассмеялся:

— Отличный удар, солдат Коул! Сдаюсь!

— И вы дрались здорово! — Солдат опустил палку и усмехнулся. — Вы уж меня извините, милорд, да только никак я не ожидал, что важный господин с куотерстафом так будет ловко управляться, как это привычно нам, крестьянам.

— Было дело, я этим искусством всерьез овладевал, — признался Рамон, припомнив армейские тренировки с гимнастическими палками. — Но должен признаться, мое мастерство значительно улучшилось с тех пор, как я попал в этот замок, где всегда можно найти с кем подраться. Ну, на сегодня, пожалуй, хватит, Коул. Давай передохнем да пропустим по кружечке эля?

— Это мы с удовольствием, ежели у вашей милости такое желание есть.

Коул ухмыльнулся и последовал за Рамоном к столику, стоявшему у стены, замыкавшей двор, где они налили себе по небольшой кружке эля из глиняного кувшина. Рамон отхлебнул эля, в который раз дивясь тому, что здесь этот напиток считался прохладительным. Собственно, доза алкоголя в эле действительно была невысока. Солдаты частенько пивали эль за завтраком, а также за обедом и за ужином. Вот и сейчас возле столиков собрались солдаты, решившие передохнуть после утренней муштры. Они попивали эль, поглядывали на своих товарищей, которые пока продолжали размахивать куотерстафами во дворе, и обсуждали достоинства и недостатки техники боя того или иного воина.

— Элберт — парень быстрый, но пока неловкий, — заметил один солдат.

— И все же получше биться он стал, — возразил сержант. — Еще немножко поднатаскать его, и он и с копьем управляться научится.

— Тогда и алебарду ему можно будет дать? — осведомился Рамон.

Все примолкли. Молчание нарушил сержант:

— Можно будет начать обучать его владению алебардой. Вы уж простите, милорд, только мы все никак не привыкнем, что вы, благородный господин, якшаетесь с нами, простыми воинами.

«Это потому, что на самом деле никакой я не благородный господин», — хотелось ответить Рамону.

— Быть может, мне придется командовать вами, сержант, если король Драстэн явится с войной к этому замку, и мне хотелось бы поближе познакомиться с моим будущим войском. И потом — вы много знаете такого, чего не знаю я.

Солдаты стали перебрасываться изумленными взглядами и словами, а сержант сказал:

— Прощения просим, милорд, но, вообще-то говоря, большинство рыцарей низкого мнения о куотерстафе и алебардах.

— Пока кто-нибудь не врежет им как следует в разгаре боя, — буркнул Рамон. — Но на самом деле я веду речь не только об оружии, сержант. Ну вот, к примеру, наверняка многие из вас лучше познакомились с бретанглийским королевским семейством, чем мы, сидя у себя в покоях.

Некоторые из солдат рассмеялись, остальные сдержанно усмехнулись. Коул кивнул, сержант улыбнулся и ответил:

— Да уж как не познакомиться? Познакомились. Да только вряд ли вам, милорд, охота будет слушать про это.

— Ну а вы все-таки расскажите, — усмехнулся в ответ Рамон.

— Ну... — Сержант неуверенно огляделся по сторонам, наклонился поближе к Рамону и, прикрыв губы ладонью и не обращая внимания на смешки своих подчиненных, проговорил:

— Те из нас, что были приставлены к стражникам, охранявшим покои короля Драстэна и королевы Петрониллы, заметили, что эта парочка ссорилась нещадно, стоило им остаться наедине. И притом очень даже громко они ссорились.

— Этом меня нисколько не удивляет, — признался Рамон. — Но слов вы, конечно, разобрать не могли.

— Нет, наши посты были далеко, а вот бретанглийские стражники, поди, ухватывали словечко-другое, и вид у них, я вам доложу, был, мягко говоря, нервный.