Брошенная колония - Кирилл Шарапов Страница 39

Мила снова тяжко вздохнула.

— Здесь «ловчий» — профессия еще более опасная, чем у вас. Мне хорошо с такой матерью, я не испытываю стеснения в зельях, которые очень дороги. А вот обычные ловчие, особенно те, кто не имеет и малой толики силы, долго не живут. Так что, это не самая популярная тут работа, да и народ здесь вооружен поголовно, свободно-дикие земли.

Игнат ушел спать далеко за полночь, он очень устал, глаза просто закрывались, но ненужно было обладать сверх чутким слухом, чтобы услышать тихие осторожные легкие шаги этажом выше. Вот голые пятки тихонько прошлепали по лестнице, бесшумно открылась дверь, он поудобнее перехватил под одеялом кинжал, последнее оружие, которое у него осталось, не считая рунного ножа в рюкзаке. Он знал, что пришла Мила, теперь бы выяснить зачем. Она тихонько направилась прямо к широкой кровати, и тут Игнат скомандовал магическому светильнику зажечься. Яркий свет мгновенно залил всю комнату, Мила от неожиданности вскрикнула и прикрыла рукой глаза. Да, картинка была, что надо, невысокая, она стаяла совершенно обнаженная, щурясь от света, который лился из-за головы Демидова. Дверь снова распахнулась, и на пороге появилась Тамара. «Быть скандалу», — подумал Игнат, но не угадал.

— О! — раздался удивленный голос хозяйки дома, сейчас он был не таким грубым, как обычно. — Егерь, ты всех красивых голых женщин встречаешь кинжалом из чистого железа?

— Тфу на вас, — не сдержался Видок. — Самая нелепая ситуация, в которую я попадал.

Он отложил кинжал и приказал свету стать тише.

— Я, пожалуй, лягу сегодня на втором этаже, — с усмешкой в голосе произнесла Тамара. — Доча, ты его не укатай только, я его с того света только что вытащила, — и дверь за ней закрылась.

— И чего это ты меня решил ножом встретить? — не спрашивая разрешения, ныряя под одеяло, поинтересовалась Мила.

Игнат улыбнулся, имя ей очень шло, женщиной она была очень милой и привлекательной.

— Вспомнил, как ты к пистолету потянулась, — ответил Игнат совершенно серьезно, — вдруг решила обезопасить мать?

— Понимаю, — согласилась Мила. — Свет будем гасить?

— И так сойдет, если ты не против, — поддел Видок.

— Согласна, есть, что показать — сбрасывая одеяло и запрыгивая наверх, демонстрируя небольшую крепкую грудь в форме трамплина, гордо заявила ночная гостья.

Она нагнулась и поцеловала его, а руки Демидова уже вовсю ласкали ее бедра.

Ночь удалась. Мила оказалась страстной девочкой, не было в ней того холода, что он раньше встречал в коллегах противоположенного пола. Отдавалась она с жаром, ярко, с фантазией.

Когда он проснулся, в постели уже никого не было, в окно лился серый свет, с трудом пробивающийся через тяжелые тучи. За стеной гремела посуда, и слышался тихий разговор двух женщин. Игнат не стал подслушивать, его это не касалось, он оделся и, сунув в карман штанов папиросы, которыми его благородно снабдила Тамара с просьбой курить только на улице, вышел в кухню-столовую и спальню хозяйки. Женщины встретили его вполне доброжелательными взглядами и открытыми улыбками.

— Доброе утро, — произнесли они синхронно.

— Завтрак уже готов, — продолжила Мила, — пять минут, и можно садиться за стол.

Игнат насторожился.

— Доброе, — вполне непринужденно согласился он.

Тамара весело рассмеялась и отвернулась. Мила же подмигнула и начала резать свежий хлеб, который, похоже, еще недавно был в печке.

Игнат вышел на улицу и прикурил. Неужели мама с дочкой спелись и решили его охомутать таким нехитрым способом? Не похоже, что они совсем дурные? Тамара знает, в какой переплет он угодил, как и то, что он не сможет остаться, слишком много дел ждет его в княжествах, и дочуркой его не удержать. Похоже, паранойя разыгралась.

Докурив, он взялся за разминочный комплекс, потом за бой с тенью на максимальной скорости. Это, конечно, не то же самое, что с заклинанием или зельем скорости, и не помощь Фарата, но Игнат сам по себе мог двигаться довольно быстро, быстрее обычного человека.

Неожиданно чутье просто взвыло, сигнализируя об опасности. Демидов ушел перекатом в сторону и, вскочив в боевую стойку, стал выискивать угрозу. Та не замедлила появиться, метательный нож, брошенный уверенной твердой рукой, летел прямо в грудь. Игнат перехватил его довольно легко и отправил обратно, но не на поражение, так, чтобы могла увернуться. Миле понадобилась вся сноровка, чтобы перехватить его в полете, но девушка справилась и отправила его обратно. Так, кружа по двору, они метали его друг другу, пока девушка, наконец, не поранила ладонь.

— Больно? — участливо спросил Игнат.

— Ничего, — улыбнулась она, засовывая нож за голенище, — мама подует, и все пройдет. — Она достала тряпку из кармана и замотала рану, плотно сжав кулак. — А ты действительно крут, и я так поняла, ты сейчас обошелся без духа?

— Ну, для таких фокусов хватает моей природной скорости, — немного похвастался он.

— Здорово быть одаренным, — опять вздохнув, заявила Мила. — Ладно, пошли к столу.

Игнат промолчал, девочка сильно уступала ему в скорости и силе, и это он без стимуляторов. Если бы не мамины зелья, ее бы уже давно черви доедали.

— Пойдем, пожуем, — согласился Игнат и, слегка прихрамывая, пошел в дом.

Тамара, заметив кровавую тряпку на руке дочери, тяжко вздохнула, после чего, как и сказала Мила, подула на порез, который за полминуты затянулся.

— Вот это да! Фарат бы его минут двадцать бы затягивал, — с завистью в голосе посетовал Демидов, после чего пошел к умывальнику.

— Фарат — твой дух? — тут же заинтересовалась Мила.

— Бери больше, у меня в «пассажирах» джинн.

Игнат уселся за стол, взял ломоть свежего хлеба и стал на него укладывать куски домашней колбасы, которая у ведьмы была необыкновенно вкусной.

Демидов провел в доме Тамары еще три дня, нога восстановилась, только плоский белый шрам напоминал о биче Веревеи. Мила окончательно перебралась в его комнату, а Тамара, не желая слушать их по ночам, наложила на стену звукоизоляционное заклинание.

— Ты ведь не останешься? — сев и прижав колени к обнаженной груди, спросила ловчая, глядя прямо в глаза Игнату.

Видок покачал головой.

— Я и так не знаю, что могло произойти за мое отсутствие, почти месяц я здесь, а те события не могут меня отпустить. Угроза, которую несет предмет, находящийся, надеюсь, еще у меня, коснется всех: и вас, и княжества, и даже отшельников.

— Ты говорил, — задумчиво произнесла Мила, — тебе хорошо со мной?

— Хорошо, — улыбнулся Демидов, проводя рукой по ее ноге. — Было бы плохо, все закончилось бы первой ночью.

— Тогда возвращайся.

От подобного Видок просто опешил, похоже, эта молодая женщина прикипела к нему и довольно сильно. Неужели она влюбилась? Меньше всего он хотел разбить ей сердце.