Ардагаст и братство тьмы - Дмитрий Баринов Страница 39

Чёрные Медведи с остатками ещё двух разбойных дружин, преследуемые отрядом Кудыма, пробирались лесами к потайному городку Корт-Айки. Сам Железный Старик ехал мрачный, безмолвный, но с гордо поднятой головой. Не хватало ещё, чтобы его увидели слабым, раздавленным неудачей эти трусы в крашеных шкурах, что бросили его в бою! Не стал бы он их и спасать, если бы сам не потерял многих воинов... А зря он оставил жену стеречь городок. Хотел доказать не так ей, как себе, что может победить и без неё, всезнающей лесной ведьмы. Хорошо хоть, все четверо их сыновей вернулись из боя живыми. Погибли два сына от наложниц, двое зятьев. Дочери выть будут... Ничего! Только бы ушёл на север Ардагаст с его волхвовной сворой, а тогда он, Корт-Айка, сквитается с князем-предателем. И с его дубиной-сыном: пусть не ломает то, что сам вовек не скуёт. А без них двоих всё племя покорится ему с Яг-мортом. Потом уже можно будет догнать проклятых росов или подстеречь на обратном пути.

Внезапно из чащи выбежала росомаха и оборотилась немолодой, но ладно сложенной женщиной с распущенными седеющими волосами.

— Сизью! Почему городок оставила?

— Нет у тебя больше городка. Рабы взбунтовались, дружинников перебили.

— А где же ты была со своими бабьими чарами великими?

— Меня-то они первой и оглушили, и в ров бросили: видно, думали, что убили. Только очнулась — летит ворон... тот, златоклювый. Кем только не оборачивалась, пока его со следа не сбила!

— Всё ясно, — злорадно усмехнулся Корт-Айка. — Ничего, придём — вразумим холопов.

— Поздно идти. Перя раньше вас к городку выйдет. Его напарника через чащу ведёт какой-то нездешний леший.

Тяжёлая рука кузнеца стиснула повод. Всё. Он уже не грозный Железный Старик, а бездомный беглец с кучкой таких же изгоев. У этих полумедведей теперь воинов больше, чем у него. Впереди Перя, позади — Кудым, ещё где-то росы. А Сизью говорила резко, безжалостно:

— Без меня думал победить, могучий шаман? А заодно и с этой... сорокой молодой побаловаться? Я всё в чаще видела, можешь не рассказывать. Да что ты... что вы все, мужчины, без меня можете?

— Да не меньше, чем ты без нас! — огрызнулся кузнец.

— Уходить надо, пока не поздно, к нам, за Печору, от людей подальше! — сказал Яг-морт.

— Бежать, значит? Бегите, волхвы слабосильные, а мы ещё не устали лес от Ардагаста защищать! — высокомерно бросил Шумила.

— Это вы первые побежали! Да кто вы такие? Не люди и не звери, ублюдки! — прорычал Яг-морт.

— Сам ублюдок, ни человек, ни зверь, ни леший даже! — взревел Бурмила, хватаясь за палицу.

— Молчите все! — с истошным криком бросилась между ними Сизью. — Не знаете, что делать? Сейчас не я, ведьма, вам скажу, а богиня, главная Йома! Она входит, входит в меня!

Дико, пронзительно визжа, ведьма завертелась волчком, подпрыгнула, упала и задёргалась на земле. Звериное рычание, совиное уханье, змеиное шипение вырывались из её рта вперемежку с кровавой пеной. Оторопь взяла даже многоопытную Лауму. Насылать и снимать кликушество она умела и сама. Но обычно в кликушу вселялся простой чёрт, а здесь чувствовалась грозная и могучая сила, причастная всем трём мирам. Вдруг Сизью застыла в самой неудобной позе и заговорила ехидным старушечьим голосом:

— Ну что, воители великие, колдуны сильномогучие, много без меня сумели? Не нашли такого народа, чтобы росов одолел? Есть такой, и не один, только не в этом мире. Выпустите людей незнаемых из гор каменных! Счистить асинхит с медных ворот ты, кузнец, сумеешь. Взломать ворота поможет мой коршун. И жезлы вам дам, чтобы народы те пасти. Многое тогда в этом мире переменится, ох многое... Идите же! А не посмеете — сгинете без следа, без славы, без мести!

Привычные ко всему головорезы молчали, оробелые. Они помнили древнее предание: люди незнаемые выйдут перед концом света. Первым нарушил молчание Яг-морт:

— В этом мире нас не любят — так поищем другого! Вернёмся — всё сметём!

— А не уйдём — росы всех нас, кто уцелеет, на деревьях развешают. Такой у них закон, — добавил Шумила.

Громобой вскинул голову, поднял тяжёлый кулак:

— Вперёд, к горам! К людям незнаемым, к делам неслыханным, к миру неведомому, страшному!

Сначала нечисть из дружины Яг-морта, а потом и вся шайка одобрительно зашумела, криком и рёвом глуша в себе страх и остатки совести. Кузнец нагнулся с седла, легко подхватил ведьму и посадил её перед собой.

Одними им ведомыми лесными тропами уходили разбойники на северо-восток, за Обву. Вечером, когда все улеглись возле костров, Корт-Айка взял Сизью на руки и понёс в темноту.

— Что, отдохнула? А теперь погреемся.

Она прижалась к нему, жарко обняла, зарылась лицом в седую бороду.

— Да, теперь ты снова сильный.

— Я слабым не бываю! В лесах разучился.

Он ногой сбил пару молодых ёлочек и повалил ведьму на них, жадно шаря у неё под одеждой. Кузнец был не так уж и стар. Железным Стариком его прозвали, ещё когда он вышел к пермякам из уральских лесов, заросший длинными, совершенно седыми волосами.

По следам разбойников от самой Гляден-горы шёл Кудым с дружиной. А в это время Перя с Сигвульфом вышли напрямик к городку Корт-Айки. Шишок умело вёл их через дебри, а Милана, природная лесная ведьма, находила и обезвреживала всяческие колдовские ловушки. Наконец среди вековых елей показался частокол. Дружинники насторожились, готовые к бою. Ворота открылись, и навстречу воинам с радостными криками вывалили бородатые люди с потемневшими от копоти лицами, в видавшей виды грязной одежде — пермяцкой, сарматской, удмуртской... Впереди шёл жилистый рыжебородый человек в сарматском кафтане и штанах и греческой дорожной шляпе.