Охота на сверхчеловека - Дмитрий Казаков Страница 39

Когда Семен проснулся, Яны рядом не было. Осталась только бутылка, пустая на две трети, да неприятный звон в голове – будто там заблудилась крохотная мушка. При воспоминании о том, что случилось ночью, испытал неловкость. С одной стороны, она сама предложила, а с другой – он не отказался и, значит, воспользовался тем, что женщина была пьяна и расстроена…

Морщась, Радлов поднялся и прошел в ванную, а когда вернулся, то обнаружил в номере Иржи Чапека.

– Как башка трещит, – пожаловался тот. – И с похмелья, и от горя… Так и хочется снова напиться, чтобы забыть…

– Потом голова станет болеть еще больше, – Семен потянулся было включить телевизор, но подумал, что там могут показывать новости, и от своего намерения отказался. – Ты в состоянии завтракать?

– Наверное, – Иржи охнул, схватился за живот. – Да, слушай… мне вчера показалось или ты в самом деле затеял сделать блуттер?

– Да.

– Но зачем?

– Вот, – Радлов вынул из шкафа чемодан, открыл его. Блеснула в дневном свете ампула, колыхнулись в черной жидкости золотистые крапинки. – Помнишь, мы нашли это под Шаунбергом?

– Это что? Ты думаешь… сыворотка? – лицо Чапека отразило почти суеверный ужас. – Да, вполне вероятно… И что? Собираешься проверить, арийская у тебя кровь или нет, а потом ввести эту штуку себе?

– На самом деле я еще не решил. Но это один из вариантов, что поможет нам выжить.

– Каким образом? Даже стань ты сверхчеловеком, что это изменит? – Иржи в волнении замахал руками.

– Хотя бы смогу отбиться от тех громил, что придут нас убивать, – Семен убрал ампулу обратно.

– Ты сошел с ума! Сила и быстрота были важны в средние века, а сейчас АСИ убьет тебя через Сеть, как Купалова!

– Она может попробовать это сделать. Но у меня есть выход – Сетью не пользоваться. Да, я привык к ней, но обойдусь как-нибудь. Повторить участь шефа мне не хочется, – говоря, он надевал костюм. – Что, пошли завтракать?

– Погоди! – Чапек загородил выход. – Ты подумал, что могло произойти с сывороткой за годы под землей? Она имела шансы изменить состав, потерять силу или превратиться в яд! Она может запросто убить тебя.

– Это возможно. Но я хотя бы умру по собственной воле. Да, если моя идея тебе не очень нравится, предложи свою, – Радлов устало вздохнул. – Только не заводи песню о бегстве – его оставим на крайний случай.

И он решительно зашагал к выходу. Вместе вышли из номера, молча спустились во двор. Здесь обнаружили настоящее столпотворение. У въезда в Верхний двор змеилась длинная очередь, по Нижнему бегали дети, со стен доносились возбужденные крики.

– Совсем забыл, что сегодня суббота, – Чапек хлопнул себя по лбу. – Надеюсь, что места в кафе будут…

Свободный столик отыскали с трудом, в самом углу, у стойки. Иржи взял кружку пива и горячие сосиски, а Семен – кофе и круассаны.

– Неужели тебя эта дурацкая идея про сверхлюдей в голову ударила? – проворчал под нос Чапек, когда заказ принесли. – Для диких нацистов она была актуальна. Но ведь для них телефон и ракеты были высшими достижениями прогресса. А сейчас, после третьей информационной революции, особые способности отдельной личности не стоят ничего.

– Э… совершенно верно, – Радлов прожевал круассан и принялся за второй, – но только если личность включена в глобальную информационную сеть, находится под контролем, прозрачна на сто процентов.

– Извини, но вне Сети существуют лишь дикари в джунглях да эскимосы в снегах. Все остальные просто запутаны в ней. Через кредитки, электронные метки, компаки, прочую требуху, без которой мы жить не можем. Любой имеет возможность влезть в базу данных твоего холодильника и узнать, что ты ешь на завтрак, или взломать базу поликлиники и украсть твою медицинскую карту…

– Трудно спорить, да я и не буду. Но если ты хочешь выжить, придется на какое-то время научиться существовать без Сети. Мы начали делать это несколько дней назад, отключив компаки, – Семен с сожалением поглядел на тарелку, где более ничего не осталось. – Так что в любом случае я сделаю то, что задумал. Если решимости хватит… – последние слова произнес едва слышно, чуть ли не шепотом.

– А, вот вы где! А я всюду ищу, – донесся от входа звучный голос Яны.

Она протиснулась через болтающую, жующую толпу, остановилась у столика и нетерпеливо осведомилась:

– Ну что, пошли?

– Куда? – нахмурился Иржи.

– В мастерскую, – хозяйка Кршивоклата посмотрела на пражского историка как на идиота. – Я с утра прокатилась до столицы, купила все, что вы просили. Одно не могу понять, для чего в списке значился медицинский инъектор?

– Э… он нужен, – проговорил Семен, чувствуя, как под недоуменным женским взглядом уши готовы заалеть, а предательская краска поползти по лицу. – Для введения кое-каких модификаторов…

Вранье родилось со скрипом, но Яна поверила или, по крайней мере, сделала вид, что поверила.

– Идем, – сказала она. – Сегодня у пана Петра сокращенный рабочий день. Постараемся использовать его полностью. Да, и захвати чертежи. Без них, сам понимаешь, ничего не выйдет.

Они вышли из кафе, забрали из джипа несколько тяжелых ящиков. Семен сбегал в номер, захватил материалы по блуттеру, и Яна повела их в сторону здания бургграфства.

– Нас будут пытать? – поинтересовался Чапек. – Тут же, вроде, музей этих… как их, пыточных принадлежностей…

– Точно. А в цокольном этаже – мастерская.

На старой облупившейся двери, скромно примостившейся на северо-западном торце, обнаружился новенький замок. Яна приложила указательный палец к сектору опознавания, набрала код. Заскрипели петли, открылась круто уходящая в полумрак лестница, пахнуло холодом и мышами.

Внизу прошли через еще одну дверь и очутились в просторном подвале. Дневной свет падал через крохотные оконца в левой стене, под потолком горели мощные лампы. Блики ползали по гладким стенам, лежали на стеклах многочисленных шкафов. В них, похоже, хранились все разновидности инструментов, когда-либо изобретенных людьми, от обыкновенного шила до лазерного резака…

А в центре на просторном столе высился универсальный станок – сплошь блеск металла и серая матовость коридола. Станок так же напоминал грязных, массивных предков, как современный автомобиль на водородном топливе – лязгающее и воняющее чудище конца девятнадцатого века.

Но на этом станке можно было фрезеровать, точить, сверлить, варить и делать еще сотни разных операций, причем с такой скоростью, что и не снилась мастерам прошлого.

– Хм-хм, кто это тут? – из-за станка вышел высокий, худой старик в синем комбинезоне.

Подбородок его украшала седая бородка, волосы кудрявились вокруг похожей на купол лысины, на лице теснились морщины, а голубые глаза лучились добротой. Он напоминал художника эпохи Возрождения, неведомым образом попавшего в двадцать первый век.