Дары мертвых богов - Маргарет Уэйс Страница 39

Жители деревни с благодарностью приняли дар монаха, но встревожились, когда Рис рассказал имчто поступает так, поскольку остальные монахи умерли от болезни и выжил только он. Ему удалось убедить людей, что опасности заразиться нет. Искренность слов, хорошо откормленные коровы и овцы с лоснящейся шерстью убедили селян, и они с радостью приняли нежданное богатство.

Монах ненадолго задержался на окраине деревни, чтобы посмотреть, как люди выгоняют его овец на луга. Он отдал также и свору собак. Братья и сестры Атты бежали вслед за стадом, не давая ему разбредаться.

Сама Атта сидела рядом с Рисом и печально смотрела, как удаляются и покидают ее те, с кем она родилась и выросла. Она вопросительно посмотрела на хозяина, ожидая, когда тот прикажет ей бежать вместе с ними, но тот потрепал ее за ушами, словно прося: «Останься».

Рис не собирался бросать верную собаку даже по приказу своенравной Богини. Атта защитила его тогда, когда он сам не мог этого сделать, рисковала своей жизнью, чтобы спасти его. Между ними существовала невидимая нить, которую монах никогда не решился бы порвать. К тому же ему был необходим друг, которому можно было бы доверять. О том, чтобы довериться Зебоим, не могло быть и речи.

Рис вернулся в монастырь. Он вычистил пол трапезной от ужасных следов убийства, затем вымыл кухню. Монах не был уверен, что от яда ничего не осталось, и решил не рисковать. Разбив всю глиняную посуду, он перетащил котлы и чайники к ручью, наполнил их камнями и утопил в самом глубоком месте.

Покончив с этим. Рис в последний раз обошел все постройки, в которых было устрашающе тихо. Самое ценное для монахов — книги он запер в надежном месте до тех пор, пока не придет посланник от Пророка Маджере и не распорядится ими. Чтобы отправить сообщение Пророку, Рис решил остановиться в первом же Храме Маджере и надеялся, что пока Бог сам будет присматривать за своим монастырем.

У монаха не было личных вещей, кроме эммиды, которую ему принес в дар Наставник семь лет назад. Эммида представляла собой артефакт, будучи сделана из падуба — священного дерева Маджере. Поскольку Рис отвернулся от Бога, он чувствовал, что не имеет права хранить этот дар, поэтому спрятал эммиду вместе с книгами. Уходя, монах ощутил такую боль, словно оставил не деревянное оружие, а собственную отрубленную руку.

После тяжких трудов Рис отправился спать, но в эту ночь сои не шел к нему, несмотря на безумную усталость за этот день. Призраки убитых братьев его не преследовали — он хранил память о них в своем сердце, видел перед собой их лица, слышал голоса. Слышал Рис и нетерпеливую Богиню, барабанившую по крыше, — дождь лил всю ночь.

Он собирался отправиться в путь на рассвете, но, поскольку не мог уснуть, решил не откладывать уход. Положив хлеб и вяленое мясо для себя и Атты в кожаный мешок, Рис вскинул его через плечо и свистнул собаке. Когда та не появилась, он отправился ее искать, предполагая, где Атта может быть.

Монах обнаружил собаку возле пустого загона для овец — ее глаза смотрели печально и недоумевающе.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, девочка, — произнес он и снова свистнул.

На этот раз Атта вскочила и послушно пошла за ним.

Рис ни разу не обернулся.

Дождь утих в тот момент, когда они вышли на дорогу. Долину устилал низко лежащий туман. Просыпавшееся солнце, пытающееся разогнать серое марево, напоминало жутковатое красное пятно. Капли, срываясь с листьев и падая на мокрую землю, издавали глухие шлепки, другие звуки слились в едва различимый гул.

Рису было о чем подумать. Он предоставил Атте полную свободу, но собака, привыкшая к тяжелому труду, не воспользовалась ею. Она могла кидаться в кусты в поисках кроликов, лаять на белок, нестись по дороге впереди Риса, а затем прибегать назад с высунутым языком и сияющими глазами, но вместо этого трусила за хозяином, опустив голову и свесив хвост. Монах надеялся, что Атта оживится, как только они покинут знакомое место и навязчивый запах овец и других собак развеется.

Когда Рис отводил животных в деревню, он расспросил жителей, не видели ли они жреца Кири-Джолита, но ответы были только отрицательными. Монаха это не удивило. Деревушка лежала к северо-востоку от монастыря, тогда как город Стаутон — город, где жил Ллеу, — к югу. Последователь Чемоша должен был вернуться туда, для начала придумав правдоподобную историю исчезновения отца и матери. Учитывая то, что путешествовать по Абанасинии, дороги которой наводнены грабителями и убийцами, теперь было опасно, юноше достаточно было сочинить сказку о нападении воров, которые убили его родителей, а его самого ранили. И никому бы в голову не пришло усомниться в правдивости его слов.

Рис долго шел погруженный в свои мысли — и чуть не потерял Атту. Когда прямо ему под ноги бросилась полевая мышь, а собака никак на это не отреагировала, он спохватился, свистнул, а затем окликнул Атту. Та не появилась, и монах подумал, что она убежала к сородичам. Это показалось ему вполне естественным: он сделал свой выбор, она — свой. Но прежде чем продолжить путь, Рис должен был убедиться, что Атта в безопасности. Повернув назад, он чуть не столкнулся с Богиней, которая благодаря своему пылкому нраву имела обыкновение появляться внезапно.

— Куда это ты направился? — требовательно спросила она.

— Я иду разыскивать свою собаку, госпожа, — ответил Рис. — А затем я пойду в Стаутон на поиски брата.

— Забудь о собаке! И о своем брате! — властно сказала Зебоим. — Я хочу, чтобы ты нашел Мину.

— Госпожа…

— Ты, монах, должен называть меня «моя Королева», — оборвала его Богиня.

— Я больше не монах, моя Королева.

— Нет — монах. Ты будешь моим монахом. Если у Маджере могут быть монахи, то почему у меня — нет? Конечно, тебе придется надеть одежду другого цвета. Мои адепты должны носить зеленое. А теперь, монах Зебоим, что ты собирался мне сказать?

Рис увидел, как его одежда сменила цвет с оранжевого — священного для Маджере — на зеленый, близкий к цвету морской волны. Он никогда не видел моря, поэтому не мог судить, так ли это. Монах терпеливо подождал, пока метаморфоза завершится, затем глубоко вздохнул и заговорил:

— Как ты вчера сказала, я даже не знаю, кто такая Мина. Зато знаю, что мой брат…

— Она была главнокомандующим Рыцарей Тьмы во время Войны Душ. Даже вы, монахи-отшельники, должны были слышать об этой войне, — милостиво пояснила Зебоим, увидев смущенное выражение лица Риса.

Тот покачал головой. Монахи слышали от странников рассказы о Войне Душ, но не придавали им значения. Войны между живыми их не касались. Как и войны между живущими и мертвыми.

Между тем Морская Королева, закатив глаза, вещала:

— Когда моя почтенная матушка Такхизис украла мир, она нашла сироту по имени Мина и сделала ее своей ученицей. Мина ходила по свету и всем рассказывала о Едином Боге, творила чудеса, убивала драконов и вела за собой армию призраков. Таким образом, она убедила глупых смертных, что знает, о чем говорит.