Нашествие - Дмитрий Лазарев Страница 39

Проклятье! Кажется, накаркал. Раздался такой треск, словно стадо взбесившихся слонов пробиралось через бурелом. Через несколько секунд взгляду Дмитрия открылась огромная поляна, на которую… Нет, только не это! На которую выходили арахноиды – гигантские насекомоподобные хищники – кошмар Кантарда. Действительно – тяжелая артиллерия.

Кантардский лес, словно единый организм, мобилизовал свою иммунную систему на борьбу с вторгшимися в него чужаками. Уничтожить непрошеных гостей, которые оказались не по зубам простым хищникам, не объединенным волей леса в оружие возмездия. Когда-то Лонгар Темный, в бытность свою Безликим Серым, вычислил существование объединяющей воли Кантарда и сумел обратить ее себе на службу, спровоцировав тварей джунглей на то безумное вторжение в Московский мегаполис. Конечно он тогда не рассчитывал на победу, а просто хотел испытать способы противодействия магии эдемитов. И он это сделал, использовав кантардских тварей как подопытных крыс, а потом надолго оставил лес в покое. Но единая воля Кантарда никуда не делась. Просто у нее до сих пор не было причины для проявления. Теперь же причины появились: носитель Каладборга со своим жутким оружием и отряд эдемитов с усмирителями. Две угрозы. И обе должны быть устранены.

Дмитрий медленно вышел на середину поляны. Треск послышался и с боков, и позади него. На поляну выходили все новые и новые арахноиды. Их были десятки. Дмитрий подумал, что лес собрал самых страшных из своих убийц со всех далеких окраин, ибо личная территория каждого из таких громадных хищников была весьма велика. Они бы просто порвали друг друга, если бы жили поблизости. Но сейчас у них был конкретный враг, и арахноиды даже не думали нападать друг на друга. Страшная мощь против одного маленького человека. Далеко позади тоже слышался треск, очевидно, и эдемитам готовился «теплый» прием.

Дмитрий горько усмехнулся. Смерти уже не избежать. Да, рефлексы и силы пока есть, но магия Каладборга молчит, а без нее с такими громадными тварями ему не справиться. Все, что он мог – это подороже продать свою жизнь. То, что компанию ему в путешествии в Серые Пределы может составить Пириэл с его командой, не шибко утешало Дмитрия. При всей своей ненависти к этому эдемиту, Дмитрий прекрасно понимал, что с его смертью у Лонгара Темного пропадет очень сильный конкурент в борьбе за власть в Пандемониуме. А как бы он не относился к правлению эдемитов, власть Темного будет стократ хуже. Впрочем, Пириэл может в любой момент бросить своих помощников и бежать, телепортировавшись.

На поляну больше никто не выходил – кажется, собрались все. Арахноидам было тесно здесь – их хитиновые панцири с мерзким скрежетом терлись друг о друга. Твари двинулись вперед. Сейчас чудовищная мясорубка, заплатив, возможно, двумя-тремя жизнями составлявших ее хищников, перемелет Дмитрия. Молодой человек поудобнее перехватил меч, приготовившись к последней в своей жизни битве, и буквально почувствовал, как чудовищная мощь Каладборга неудержимо рванулась наружу. Сила распространялась концентрическими кругами, понижая температуру окружающего воздуха почти до абсолютного нуля, останавливая вокруг всякую жизнь, кроме жизни того, чья рука сжимала рукоятку Каладборга. Трава, деревья, насекомые, арахноиды – все застывало, превращаясь в какую-то сюрреалистическую ледяную скульптурную группу, и умирало, умирало, умирало… Только теперь Дмитрий в полной мере смог оценить правильность имени своего артефакта – Ледяная Смерть. В считанные секунды все было кончено. В радиусе ста метров не осталось ничего живого.

– Вот как? – не удержался Дмитрий от сарказма, мысленно обращаясь к Каладборгу. – Мы все-таки удосужились проснуться?

«Я не спал, – мгновенно пришел ответ. – Я был занят».

– И чем, если не секрет?

«Снимал эдемитский „орлиный якорь“».

– А меня, тем временем, чуть не убили!

«Но ведь не убили же! Какие ко мне претензии?»

Дмитрий подозревал, что артефакт лгал. Он действительно собирался сменить носителя, рассчитывая на смерть Дмитрия, а когда не выгорело, перешел к «плану Б». Но спорить не хотелось. Силы вновь стремительно уходили – очевидно, проявившиеся в экстремальных обстоятельствах резервы организма подошли к концу. Скоро он не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Ты одолел «якорь»?

«А как же?!» – мысленный голос Каладборга прозвучал почти обиженно.

– Тогда давай выбираться отсюда.

«Как скажешь…»

Дмитрий почти физически ощутил вспышку чудовищной ненависти позади – очевидно, Кантард атаковал отряд Пириэла. По-видимому, что-то из программы, заложенной Темным в единой воле леса, осталось: Кантард ненавидел эдемитов. Однако, ждать исхода той схватки не резон. Сил все меньше, да и боль возвращается…

– Что нужно делать?

Каладборг сам дернул его руку вверх и очертил в воздухе серебристо-голубую арку, из которой пахнул порыв ледяного ветра. В арке бушевала вьюга. Это были двери в иной мир.

– Что это?

«Нордхейм, – немедленно отозвался Каладборг. – Моя вотчина и родина. Я теперь могу открывать туда путь откуда угодно. Сил стало достаточно! Пошли скорее!»

Дмитрий шагнул вперед, готовый к обжигающему холоду и ледяным уколам снежинок, но, к своему немалому удивлению, не ощутил ни того, ни другого. Его словно укутала теплая шуба. Арка за его спиной закрылась. Сил хватило всего на несколько шагов. Затем ноги подкосились, и он рухнул ничком в снег. Было тепло, уютно и спокойно… Хотелось спать.

«Здесь ты в безопасности, – прошептал Каладборг. – Отдохни».

– Я замерзну.

«Не замерзнешь. Мой мир – мои законы».

«Как хорошо… отдохнуть чуть-чуть… Пять минут… или, хотя бы, три…» – с этой мыслью Дмитрий провалился в тяжелое забытье.