Что такое Багинот - Светлана Багдерина Страница 39

– Убежал. Называй явления и вещи своими именами… еще один не усвоенный тобой урок, мальчик.

Губы Огмета снова стиснулись и побелели, но голова его кротко кивнула, очи долу.

– После того, как я убежал от вас… я много думал над делом всей вашей жизни, как вы его именуете… а однажды в самом центре какого-то жаркого и зловонного города Бхайпура наткнулся на человека…

– Всего одного? – язвительно уточнил старик. – В городе свирепствовала чума, или все они разбежались при одной вести о твоем приближении?

Молодой волшебник напрягся, закусил губу, проглатывая еще одну незаслуженную колкость со стороны бывшего учителя, долго выдохнул, собирая душевное равновесие в кулак, и ровным голосом продолжил.

– Этот человек умирал от голода и болезней в долговой яме на площади. Но, как будто этого было мало, его забрасывали гнилью и нечистотами прохожие. Они издевались над ним, называли безумцем и проклятым… Я выкупил его. Отнес на постоялый двор. Отмыл. Поделился последней лепешкой. Но… всё оказалось напрасным. Он умер у меня на руках.

– Печальная история, – посерьезнел и нахмурился Адалет. – Но при чем тут я? Надеюсь, ты не принял его за меня?

– Нет, что вы, учитель… Но дело в том… что этот человек… он был не сумасшедшим. Он был пророком.

– Не вижу разницы, – криво усмехнулся старик.

– Может, ее и нет, – сдался без спора гость. – Но в голове моей засело, как зазубренный наконечник копья, его прорицание, сделанное на последнем дыхании. Он сказал, что это – его подарок. И берег он его специально для меня.

– Да? – заинтересовано принял вертикальное положение маг-хранитель. – Точные слова вспомнить сможешь?

– Я не забывал их ни на миг, – тяжело, с расстановкой, настоянной на сдерживаемых годами чувствах, проговорил визитер.

– И чего же касался твой презент? – любознательно прищурился Адалет.

– Возвращения Гаурдака.

– Что?!..

Будто не слыша потрясенного восклицания учителя, Огмет продолжал:

– Нищий пророк, как это ни странно, говорил стихами… и, конечно, на своем языке… но я перевел их. Если хотите – я их прочту вам.

– Нет!!! – как ужаленный подскочил волшебник. – Нет!!! Ни за что!!!

– Но?!.. – изумление и шок гостя были почти материальными.

– Нет, милый мой мальчик, нет… – Адалет умоляюще заглянул в расширившиеся от удивления глаза ученика. – Что угодно… только не это… Я помню твои юношеские вирши… даже мой прогрессирующий склероз в этом мне не спасение… поэтому ради всего святого прошу тебя… Читай подстрочник.

Пылая щеками от стыда и обиды, Огмет втянул голову в плечи, собрался с духом и начал речитатив глухим безэмоциональным голосом, словно проговаривал эти строки вслух и про себя уже многие тысячи раз:

– Восстанет Гаурдак, пожиратель душ, в том году, когда волк взлетит, чтобы лягушка смогла взять меч, когда молния поразит змею, и морской орел станет клевать пшено, когда…

– А дальше? – старик нетерпеливо поторопил драматично умолкшего на половине предложения посетителя.

– Дальше он умер, – ссутулился и бесцветным голосом проговорил Огмет. – И не успел закончить. Не то, чтобы я понимал хоть слово, хоть полслова из того, что он сказать успел…

– Ну это-то как раз элементарно, – Адалет встал и, торжествующе потирая руки, пружинистой походкой, словно не было позади суматошного дня и бессонной, выматывающей ночи, триумфатором прошелся по комнате.

– Элементарно? – недоверчиво взглянул на него ученик.

– Конечно! Зная некоторые подробности родословной своих подопечных, и принимая участие в определенных событиях, расшифровать абракадабру твоего покойного бхайпурца даже не просто, а очень просто!

– Вы это серьезно?.. – как завороженный, как кролик за взглядом удава, как нитка за иголкой Огмет поднялся с измятой кровати и шагнул к Адлету. – Вы это… вправду серьезно?!

– Ну естественно, о мой скептичный, недоверчивый студент, – снисходительно усмехнулся старик. – Слушай и запоминай, если негде записывать. Свой блокнот я тебе не дам. Тем более что, кажется, опять его где-то посеял. Ну ничего. Осенью взойдет!

– Да?.. – затаив дыхание, прошептал Огмет.

– Волк – это родовое имя супруги Ивана Лукоморского, – величественно принялся загибать пальцы чародей. – Когда я превратил его в лягушку чтобы украсть из дворца, она на ковре-самолете догнала нас и помогла снять все недоразумения. Это про летающего волка и лягушку с мечом. Теперь змея и молния. Змея – это отряжский бог Падрэг, хитростью узурпировавший власть среди богов. Молния – символ наследника их нового верховного бога Мьёлнира. Который, естественно, подлеца победил. Морской орел с пшеном – это еще проще. После восхождения Мьёлнира на престол в Хеймдалле – стране богов – воинственные прежде отряги… их герб – морской орел, естественно… перешли на торговлю, рыболовство и исследования дальних земель. Вот и всё!

– Всё?.. – недоверчиво проговорил Огмет и распрямился, улыбаясь и как будто начиная наполняться ликующим внутренним светом. – И его предсказание значит, что этот год… в этом году… и вправду…

– А я что говорил!!! – с предельно самодовольным видом, хоть и не без труда, Адалет заложил коротенькие ручки за спину и, пританцовывая, продефилировал от окна к двери и обратно. – А вы не верили!!!

Ученик опустился перед магом-хранителем на одно колено.

– Я всегда вам верил, учитель.

– Ну, пОлно, пОлно… – растроганный, старый чародей смущенно похлопал молодого коллегу по плечу. – Нечего мне тут изображать… возвращение блудного попугая… Вставай, парень, и иди будить своих товарищей. После завтрака, если ты помнишь, у нас по плану развлечения!

Адалет немного ошибся в этот раз – развлечения у них начались сразу, как только они открыли заблокированную на ночь заклинанием дверь.

Во первых рядах, с умоляюще заломленными руками и двумя десятками вооруженной до зубов стражи за спиной их встретил Август Второй и потребовал поклясться не полученным еще гонораром, что они не планируют сбежать и оставить Багинот на растерзание черным кровопийцам.

Вторым эшелоном расположился мастер Карл с супругою и выводком отчаянно голосящих наследников и наследниц и призвал в помощники совесть его премудрия, потому что после неведомых ночных оккультных экспериментов в комнате тринадцать половина кухонной утвари превратилась в сороконожек, столы и скамьи в общем зале – в каучуковых собачек, зайчиков и белочек, зеркало у стойки – в вертикальный пруд с перманентым штормом, продукты принялись играть в салочки в кладовой, сбивая с ног поваров, а оставшаяся половина котлов, половников и мисок просто разбежалась от такого шума и гама, попряталась, дрожа, по углам и подвалам, и теперь их не могут выманить даже на молоко и вчерашние пирожки.

Третью линию занимали дальние соседи «Бруно Багинотского». Выбрав шорника Хайнца представлять их интересы, они всё же не дали сказать ему ни слова, и на разные голоса и выражения стали жаловаться на свето-представление с шумовым аккомпанементом, разыгравшееся этой ночью в окрестностях «Бруно». Почему это они, исправные налогоплательщики и примерные верноподданные своего короля, должны выскакивать среди ночи из своих постелей, одеваться наспех и бежать неизвестно куда голову сломя, в то время как точно такие же налогоплательщики и верноподданные, ничем не лучше их, могут спокойно любоваться таким редкостным ошеломляющим явлением непосредственно из своих окон?!