Каждый Наследник желает знать… - Светлана Багдерина Страница 39

– Матушка Груша как, кстати? – глянул на атланку Вяз.

– Теперь получше, спасибо, – чуть улыбнувшись, с благодарностью кивнула женщина. – И с нервами, и с сердцем. До сих пор не может поверить, что не скоро увидит наш дом. Уже почти месяц прошел с тех пор, как бежать пришлось… И сколько еще будем тут прятаться – неизвестно… И угораздило этого Дуба расстаться с жизнью…

– Извините нас, мы ее разбудили тоже, наверное? – с сожалением глянула на хозяйку Серафима.

– Нет, не должны, не беспокойтесь, – покачала головой Вишня. – Я пою ее на ночь своим отваром и тем, что знахарь прописал. Тем более, всё равно сейчас придется ее будить, чтобы попрощаться и все рассказать. Вы уж за ней присмотрите, ладно?

– Не сомневайся, – кивнул контрабандист.

– Спасибо…

Вяз на правах старого знакомого достал из буфета хлеб и сыр и принялся нарезать своим кинжалом толстые неровные куски на всех. Вишня, убедившись, что теперь все в ее доме, пусть даже этот дом был всего лишь временным убежищем, сыты, поставила на стол большой заварочный чайник, источавший горьковатые ароматы степных трав. Потом кивнула без слов, указывая на чайник с водой на плите, и шагнула к двери в дальней стене.

Словно по сигналу, та распахнулась, и на пороге перед гостями предстала невысокая седоволосая старушка в запахнутой поверх сорочки теплой накидке.

– Мама, ты не спишь! – обвиняюще вскинула на нее глаза кухарка. – Тебе нужно спать по ночам, а не бродить!

– Я не бродила, Вишенка, – неторопливо, слабым, чуть скрипучим голосом отвечала Груша. – Я подслушивала…

– Мама!!!..

– …Поскольку меня никто не потрудился пригласить к гостям, – не дрогнув, торжественно договорила бабулька и с победным видом уставилась на торопливо приподнимающихся в приветствии визитеров.

– Значит, тебе не надо ничего объяснять, ты всё слышала, – с немалой долей облегчения выдохнула Вишня.

– Да, я всё слышала, – старушка кивнула медленно и снова устремила ярко-голубой взор на ночных посетителей.

– Тогда ты знаешь, что это – дело невероятной важности… во что я еще не совсем верю, конечно… но если Демон говорит…

– Вязу надо верить, девочка, – строго погрозила пальчиком матушка Груша, и Вишня зарделась и опустила глаза.

– Тогда вы пока побеседуйте, а я пошла собираться, мама.

– Нет, Вишенка, – непреклонно покачала головой Груша. – Ты никуда не пойдешь.

– Но мама! Ты ведь сама всё слышала – и это не сказки! Белый Свет в опасности, не только Атланда! Ты сама говоришь, что Вязу надо верить!

– Я от своих слов не отказываюсь, – вздохнула старушка. – Я слышала. Но дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Да вы садитесь, бабушка! – вскочил Олаф и с грохотом подвинул матери Вишни медный стул.

– Спасибо, юноша, – с достоинством кивнула та и осталась стоять.

– Мама, я понимаю, что ты за меня беспокоишься, но всё обойдется, Тис меня не найдет, мы покидаем город прямо сейчас!

– Нет, Вишенка… – упрямо помотала головой Груша и опустила глаза. – Дело даже и не в этом…

– А в чем же?!

– Дело в том, деточка… в том… Извини меня… я никогда об этом не говорила… Я думала… что эта тайна уйдет со мной в могилу… но…

– Но – что? – предчувствуя беду, отложил ложку и подался вперед менестрель.

– Но дело в том… что в моей дочери нет ни капли королевской крови, – не отрывая опущенных глаз от пола, тихо выдохнула старушка.

– Ч-что?.. – в кои-то веки не найдя других слов, тупо переспросил Кириан.

– К-как – нет?.. – уронил ложку Фикус.

– Да ничего с ней не случится, бабушка, не бойтесь! – истолковала слова старушки по-своему царевна.

– Она должна идти! Клянусь Мьёлниром и Старкадом, мы правду говорим! – грохнул по столу кулаком отряг, оставив в столешнице изрядный кратер.

– Я не знаю, кто эти люди, достойные, без сомнения, если такой серьезный молодой человек, как ты, призывает их в свидетели, – упорно не поднимая глаз, проговорила Груша, – но именно поэтому я прямо говорю, что Вишне с вами делать нечего. Если уж на то дело пошло, возьмите Вяза или любого из его ребят, а лучше – всех, хоть толку при стычках от них будет больше.

– Но там не будет никаких стычек! Они просто возьмутся за руки и… и… – Сенька не представляла ритуал, позволяющий запихать неплохо выспавшегося и проголодавшегося пожирателя душ обратно в кровать, в личное пекло, или где он там сейчас находился, но со слов Адалета и Иванушки пред ее мысленным взором вставало нечто вроде хоровода, фальшиво распевающего колыбельную.

Поэтому, дабы не компрометировать великое дело своими буйными домыслами, вымыслами и розмыслами, распространяться о подробностях она не стала, а вместо этого перешла в наступление:

– Абсолютно никакого вреда и опасности! Сплошная хорошая компания, спокойная атмосфера и чистый воздух!

– И вы не можете лишить нас пятого Наследника вот так – просто так! И вообще – мы вам не верим! – оправился от удара и пылко присоединился к ней Кириан.

– Невозможно лишить того, чего никогда не было, уважаемый миннезингер, – с достоинством проговорила старушка, вскинула голову и поджала нижнюю губу, показывая непоколебимость своей позиции. – А старикам надо верить. В жизни им и так осталось сказать слишком мало слов, чтобы тратить и без того скудный их запас на ложь. Вишня – не дочь Дуба, говорю я вам. И мне лучше знать.

– Но мама… Почему?.. И кто тогда… Если Дуб Второй не… – ошеломленная и растерянная не меньше гостей, кухарка не находила таких слов, чтобы одновременно высказать все вопросы, возмущения и жалобы, приходящие – также одновременно – ей сейчас в голову.

Бросив попытки изъясниться, она всплеснула руками, хлопнула себя по бокам, еще раз и еще, шагнула вправо, влево, вперед, к открытой двери в соседнюю комнату, словно все еще хотела собираться в путь, потом назад, и беспомощно замерла перед старой женщиной.

– Ты всегда… Ты никогда… Зачем?!.. Ну зачем?! Почему ты всегда меня обманывала?! И не только меня! Всех! Ты обманывала всех! Все думали, что я… что мой отец… что ты… что вы… Все наши друзья, знакомые… Да что знакомые – весь город! Да что город – король!.. Сам король думал, что я – его сестра!!!

– Да, думали, – с тихим достоинством кивнула седой головой Груша и тяжело опустилась на освобожденный Олафом стул. – Но я никогда и никого в своей жизни не обманывала. По этому поводу. Вслух. Давно уже. Все сами думали, что твой отец – Дуб. А я их просто в этом не разубеждала.

– Так значит… это правда?.. – рыжие брови конунга потерянно взлетели и тут же сдвинулись озабоченно к переносице. – Совсем правда?

– Да, – беззвучно кивнула старушка, и это безмолвное утверждение убедило всех больше, чем любые истерики, плач и бурные признания.